Венеция.net

От кого: William Jeffers

Кому: А[e-mail]

Тема: Пол Дармингтон и Марко Дзампьеро

Инспектор,

Я весьма признателен вам за то, что ваши вопросы дают мне возможность вернуться в мою юность. Я действительно познакомился с Полом Дармингтоном во время моего первого пребывания в Венеции. Я был тогда начинающим двадцативосьмилетним преподавателем, писал работу о крупнейших венецианских колористах.

В ту пору Дармингтон был единственным историком искусства, имеющим научную подготовку. Именно он впервые исследовал пигменты, которыми пользовались мастера Возрождения.

Он брал пробы микрочастиц, подвергал их химическому анализу и на основании полученных данных определял время написания полотна и его автора. Во всем мире Пол Дармингтон вскоре стал известен как один из зачинателей научного искусствоведения. Однако его жизнь была столь же блистательной, сколь и короткой: по возвращении в Нью-Йорк я узнал, что он скончался в возрасте сорока трех лет. Утверждали, что его преждевременная смерть была вызвана сердечной недостаточностью.

Что касается Марко Дзампьеро, умершего двадцатью восемью годами позже, то я никогда с ним лично не встречался. Однако слава о нем в начале пятидесятых достигла и моих ушей. Незадолго до самоубийства Дзампьеро тоже изучал итальянское Возрождение. Я помню его замечательные работы о творчестве Тинторетто, Веронезе и Джорджоне.

Но позвольте и мне, инспектор, задать вам вопрос: для чего вам понадобилось ворошить прошлое? Неужто в связи с теперешними событиями?

Сердечно ваш,

Уильям Джефферс

4

— А, это вы! Простите меня, я вас сразу не узнала. Другая одежда, сами понимаете… Да не стойте в коридоре, проходите, пожалуйста. Через минуту я буду готова, вот только причешусь.

— Мне бы не хотелось вам мешать, мадемуазель Девиль, я прекрасно могу подождать в холле гостиницы.

— Да полно вам, не говорите глупостей! Ну вот я и готова. Я в вашем распоряжении. Куда вы поведете меня сегодня вечером?

— Куда пожелаете. Главное — чтобы вы хоть ненадолго оставили ваш музей. Вы уже неделю в Венеции, и за все это время ни на секунду не прекращали работу в Скуоле Сан-Рокко.

— Понимаете, то, что я делаю, очень меня занимает. Но вы правы, жизнь состоит не из одной только работы, и сегодня я хочу отдохнуть. Итак, ведите меня. Никто лучше венецианца не покажет Венецию!

Мадемуазель Девиль и ее спутник вышли из отеля, двинулись по улице Мизерикордия, потом свернули к Большому каналу и на остановке первого маршрута стали ждать вапоретто[2]. Через несколько минут, увлекаемые людским потоком, состоящим в основном из японских туристов, они поднялись на борт суденышка, с трудом сквозь толпу добрались до задней площадки. Мужчина, одной рукой крепко держась за поручень, показывал молодой женщине дворцы, мимо которых они проплывали. Заходящее солнце придавало выкрашенным в охровый цвет фасадам самые теплые оттенки. Внимая спутнику, Эдит Девиль с удовольствием наблюдала за переливами цвета. «Здесь есть и малиновый, и янтарный, и огненный», — думала она, счастливо улыбаясь.

— Я рад, что вы наконец-то немного отдохнете, — сказал мужчина, глядя ей в лицо.

— О Венеция… Венеция… — проговорила молодая женщина и медленно вдохнула полной грудью вечерний воздух. — Есть в этом городе что-то такое…

Эдит Девиль не договорила, потеребив свои волосы, она секунду подыскивала нужные слова и с улыбкой продолжила:

— Я уверена, что вы понимаете, о чем я хочу сказать… Что-то такое чарующее, невыразимое, может быть, таинственное, оно прямо-таки разлито в воздухе.