«Венгерская рапсодия» ГРУ

После начала войны советских представителей в Будапеште интернировали и обменяли в Турции на сотрудников венгерской миссии в Москве. Н.Г. Ляхтерова назначили военным атташе в Турции. Важнейшей задачей советской военной разведки было информирование советского командования о позиции Турции, на которую оказывала нажим гитлеровская дипломатия. Немцы разрабатывали вариант переброски своих частей через территорию Турции к южным границам СССР для выхода к нефтеносным районам Азербайджана. Если бы немецкому руководству удалось перетянуть на свою сторону Турцию, это создало бы огромную угрозу. Ведь на границе с СССР Турция держала свою 3-ю армию, которая насчитывала 27 дивизий. И надо иметь в виду, что турецкий солдат отличается необыкновенной выносливостью и фанатичной преданностью исламу. Не считаться с вооруженными силами Турции было бы большой ошибкой. Поэтому дипломаты противостоящих лагерей вели за нее упорную борьбу.

Немецкому послу фон Папену[15] удалось установить прочные связи в высших турецких кругах. Но правительство Турции проявило осторожность, поставив вступление в войну на стороне Германии в зависимость от успехов немецких войск на Восточном фронте — от взятия Москвы и Сталинграда. После разгрома крупных немецких группировок под Москвой и Сталинградом стало ясно, что Турция не вступит в войну. Союзники прилагали усилия, чтобы перетянуть Турцию в свой лагерь.

Я попросил Николая Григорьевича рассказать о попытках венгерских представителей в Анкаре и Стамбуле установить тайные контакты с нашими союзниками — англичанами и американцами. Генерал вежливо прервал меня, сказав, что прежде всего надо иметь в виду, что нашим разведчикам категорически запрещалось вести работу среди представителей союзных держав. Если в. руки советских разведчиков и попадали материалы о попытках немцев, венгров и румын вести тайные переговоры с союзниками, то мы получали их от представителей Венгрии, Румынии и Германии.

— У нас была договоренность с союзниками, — продолжал генерал, — обмениваться в официальном порядке некоторой разведывательной информацией, и мы это делали. Англичане и американцы в общих чертах информировали нас по официальной линии (как правило, с запозданием) о секретных связях с представителями оппозиционных организаций и правительственных групп враждебных государств.

Тайные переговоры с представителями адмирала Хорти, которые интенсивно вели в Стамбуле английские дипломаты, требовали особой деликатности с точки зрения информирования союзников и повышенной бдительности, чтобы не вызвать подозрений со стороны немецкой контрразведки.

Британский посол в Турции сэр Кнэтчбулл-Хьюгессен был весьма искушенным в таких делах дипломатом. Его насторожила осведомленность советского посла в отношении начатых англичанами в Стамбуле секретных переговоров с венгерскими представителями. Советский коллега в беседе на приеме сказал послу, что он в курсе переговоров англичан с Верешем. Опасаясь утечки секретной информации, английский посол, не откладывая, направил телеграмму в Лондон.

«Анкара, 16 сентября 1943 г. 23.50

Лондон, 17 сентября 1943 г. 03.45

Шифротелеграмма сэра Кнэтчбулла-Хъюгессена

сэру О. Сардженту

№ 1664

Совершенно секретно

1/Советский коллега в полной мере информирован о переговорах. Сегодня он сообщил мне, что знал о переговорах Беннета с Верешем (телеграмма № 838 от 10 сентября из Стамбула ОЕ) и о том, что сэр А. Кларк Керр информировал советское правительство…»

Далее в телеграмме английский посол просил:

«По этому делу и в подобных случаях прошу ставить меня в известность, получило ли советское правительство какую-либо информацию или нет. Желательно в наших связях с советскими коллегами проявлять полнейшую искренность и избегать даже видимости того, что мы скрываем такую информацию, которая им уже известна.

34451/с 10502».Полковник Герольд Гибсон