Венгры с перцем. Исторический путеводитель по друзьям и партнерам

Бела Ференц Дежо Блашко родился в Лугоше, в Трансильвании, в семье добропорядочного финансиста. К двенадцати годам стал законченным авантюристом, бежал из дома, мечтая об актёрской судьбе. Это было в 1894-м году. Он скитался по городам Венгрии, был разнорабочим, примыкал к разным театральным труппам. И только в 1911-м году получил ангажемент в Будапеште. Псевдоним выбрал по месту рождения – Лугоши, как в своё время Шандор Чома из села Кёрёш стал Кёрёши. На фронт в 1914-м году он пошёл добровольцем. Но патриотический пыл быстро сменился на пыл революционный. В 1917-м он с восторгом узнаёт о русской революции, а два года спустя становится активным участником революции венгерской. Он даже возглавлял рабоче-крестьянский актёрский профсоюз! Но Венгерская Советская Республика просуществовала недолго – и Лугоши эмигрировал. Не в СССР, как многие мадьярские леваки, но в Германию. Из Германии легче было перебираться в Мекку киноиндустрии – за океан. В Штатах он начал с ролей третьего плана, попутно играя в основанном им театре венгерской общины. В 1929-м он получает заметную роль полицейского инспектора в фильме «Тринадцатый стул» – между прочим, жанр этого фильма впервые в истории кино определяло словечко «хоррор». К тому времени Лугоши уже 2 года блистал на театральных сценах Бродвея в плаще графа Дракулы. Поговаривали, что для первых спектаклей реплики Дракулы венгерский актёр заучивал механически, настолько слабоват он был в английском. Словарный запас с годами расширялся, но венгерский акцент, от которого Лугоши и не думал избавляться, только добавлял Дракуле таинственного шарма. Наконец, в 1931-м на экраны выходит фильм Тода Браунинга «Дракула» с демоническим мадьяром в главной роли. Непревзойдённый эталон стиля «вампир»… Начался бум Лугоши. Дети пытались повторить его гримасы. Пятидесятилетний шалун появлялся на торжественных приёмах в костюме Дракулы. Раздавал интервью, устроившись в живописном гробу. Немало сумасшедших учёных, маньяков, убийц, чудовищ переиграл он в тридцатые годы. Стал суперзвездой времён Великой депрессии. Во всех статьях о Лугоши непременно указывают, что в те годы он получал восторженных зрительских писем больше, чем тогдашний первый красавец Голливуда Кларк Гейбл. И в сороковые стареющий актёр оставался главным киновампиром и монстром. В годы войны он сыграл Франкенштейна, а в 1948-м году снова выступил в роли Дракулы.

Играл Лугоши и «этих загадочных русских»: в суматошной антисоветской авантюрной комедии 1939 года «Ниночка» он во всём своём демоническом великолепии обернулся комиссаром Разининым, который с помощью агента Ниночки (Грета Гарбо) пытается урезонить оставшихся заграницей старых большевиков Иранова, Бурьянова и Копальского.

Его и хоронили в гриме и костюме трансильванского вампира. Винсент Прайс, коллега Лугоши по «ужасному» киножанру, воскликнул: «Может нам, на всякий случай, всё-таки вбить ему в сердце осиновый кол?».

Он стал легендой – героем песен, фильмов, комиксов. Олицетворение Дракулы ХХ века – сгинувшего, но оставшегося на плёнке. Из тридцатых годов он уставился на нас безумными выпученными глазами – и не отводит взгляда.

Изобретатели

И русские, и венгры справедливо считают себя народами любознательными, пытливыми, склонными к изобретательству. Одна из национальных забав и на берегах реки Дуная, и на набережных речки Москвы – поиск незаслуженно забытых изобретений. Тех, к которым причастны венгры и русские. Учёные, механики, самородки и самоучки. Кулибины! Братья Биро!

Если посмотреть на мир сквозь патриотические очки – окажется, что всё в мире изобретено русскими и венграми. Остальные только знай себе спешили в патентные бюро присваивать чужие открытия.

Борьба за национальные приоритеты в истории науки и техники развернулась и в СССР, и в Венгрии в середине ХХ века.

После Великой Отечественной в СССР власть поддерживала рост национального самосознания, а заодно и советского патриотизма. Именно тогда у нас футбольных голкиперов стали называть вратарями, форвардов – нападающими, И это очень хорошо, что, вместо скверно переваренных нашим языком англицизмов появились выразительные русские слова.