Венгры с перцем. Исторический путеводитель по друзьям и партнерам

Познакомившись с Лилиенталем, Жириновский попросил меня передать гроссмейстеру, что хочет с ним сыграть. Добрый Андрэ согласился. Я в качестве судьи разрешил начать борьбу, где белые фигуры захватил эпатажный депутат. Андрэ начал партию, двинув вперёд королевскую пешку, а через несколько ходов, «забыв» об обещании никогда не делать договорных ничьих, предложил мир. Жириновский, важно подумав, сказал, что согласен. Оказавшись в толпе болельщиков, Владимир Вольфович небрежно заметил: «Пожалел старика и принял ничью»…»

Всё-таки удивительная судьба досталась Андору Лилиенталю – не каждому удаётся родиться в кулисах Большого театра при государе императоре Николае Втором, а потом (ну, не через год и даже не через два, но всё-таки в пределах одной жизни!) разыграть гроссмейстерскую ничейку с Владимиром Жириновским.

Маэстро Кальман. Держаться чардаша!!

Он родился на берегу Балатона, в прекрасном Шиофоке. Музыка Кальмана была такой же праздничной, красивой и беззаботной, как этот город. Не музыка, а роскошный курорт! В Будапеште учился одновременно в музыкальной академии и на юридическом факультете. Сочинял романсы, симфонические поэмы. Однажды пошутил: «Может быть, мои симфонии не нужны миру? Эдак дойдёт до того, что я решусь на отчаянный шаг – возьму да и сочиню оперетту!». Легкомысленный жанр – презренный, но всё же заманчивый… Кальману было 26 лет, когда в Будапеште состоялась премьера его первой оперетты – «Осенние манёвры». Ключи к успеху он нашёл в музыке детства – в венгерском чардаше. Это был своеобразный девиз, жизненное кредо – держаться чардаша! В комедиях Кальмана чардаш отплясывают и русские, и французы, и немцы. Никто не сравнится с Кальманом по количеству международных шлягеров. Чардашам рукоплескали уже не только Будапешт и Вена, но и Россия, США, Германия, Франция… «Цыган-премьер», «Фиалка Монмартра», «Королева чардаша», «Марица», «Принцесса цирка» – без этих «бомб» и через полвека после смерти маэстро невозможно представить любую опереточную афишу.

Кальман любил Россию. Доказал эту любовь, женившись на русской. Их дочь вспоминала:

Имрушка Кальман

«Они познакомились в 1928 году в Вене, в знаменитом среди богемы кафе «Захер». Это был расцвет популярности 46-летнего Кальмана, его имя гремело на всю Европу. А моя мама – семнадцатилетняя молодая русская красавица с великолепной фигурой (немного выше отца), с рыжими волосами и ореховыми глазами. В те годы она мечтала стать актрисой. Она родилась в Перми, её мать, моя бабушка, эмигрировала из России в 1917-м году, и они отправились в путешествие по Европе. Будучи в Вене, зашли в кафе. За одним из столиков сидел отец. Однажды Вера пришла в кафе одна, и в этот день их глаза встретились – они улыбнулись друг другу. Папа назначил маме встречу перед театром и, представив её режиссёру спектакля, попросил дать для Веры любую роль. На следующий день мама уже участвовала в спектакле, отец даже помог купить одежду для её выхода, дав деньги в долг. Они стали встречаться, причём на все встречи Вера приходила с матерью! Отец неожиданно для себя влюбился в неё, роман развивался бурно, и вскоре, когда Вера забеременела моим старшим братом, он предложил ей выйти за него замуж.

Вера Кальман не стала знаменитой актрисой, как мечтала, но была настоящей женщиной, любила блистать, устраивать светские приёмы, красиво одеваться. У нас были слуги и повар-венгр. Отец был счастлив доставлять ей радость.

Ему было 55, когда я родилась. Добрый, тихий, немного грустный, задумчивый… Необыкновенно романтичный и чувствительный человек, он очень любил природу и уединение, был гурманом и большим сладкоежкой».

Кальман позорит армию

Какая популярность без скандала? Шумный успех «Королевы чардаша», которая искрилась венгерскими мелодиями, не давал покоя некоторым особо ревностным патриотам австрийской армии. Премьера состоялась в ноябре 1915-го, в разгар боевых действий. Как известно, в этой оперетте действует легкомысленный граф Бони, который только и делает, что волочится за красотками. Его опасная офицерская служба проходит в уборных артисток. На одном из премьерных представлений, когда Бони гарцевал по сцене в сопровождении кордебалета с песенкой «Красотки, красотки, красотки кабаре…», из партера послышался зычный офицерский голос:

– Позор!

Товарищи по службе поддержали командира, хором гаркнули: «Позор!». Замолк оркестр. Смутились красотки кабаре, и даже Бони прекратил пение.

– Вы оскорбили честь армии! – кричали из партера.

Тогда кронпринц Карл поднялся во весь рост в своей королевской ложе и крикнул офицерам: «Молчать!», а дирижёру велел продолжать веселье. Оперетта про Сильву, Эдвина и Бони была спасена, несмотря на «Публичное осмеяние представителей высшего общества империи», как писали о «Королеве чардаша» официозные газеты.