Вепри

Женщина, одетая в черные брюки и скромный шерстяной свитер, подошла слишком близко, чем ненавязчиво принудила замолчать всех собравшихся жителей деревни. К тому же вспышка молнии осветила небо настолько ярко, что заставила их ненадолго оторвать взгляд от чужаков.

– Марина Андреевна, если не ошибаюсь? – поинтересовался Виктор.

Без каких-либо сомнений мужчина, задавший вопрос, уже знал ответ на него. Прошло много лет, после того как она вышла замуж и уехала в город, но никто не забыл юную красавицу с белоснежной лучезарной улыбкой и немного курносым носом. С годами она стала старше, но присущие ей черты никуда не делись.

– Не ошиблись, – строго ответила женщина, оглядев всех присутствующих. – Что с мамой?

– Надеюсь, с вашим приездом ей станет лучше, – попытался солгать Виктор, но вранье никогда не было его коньком, и поэтому прозвучавшие слова показались фальшивыми даже детям, стоящим рядом, отчего они переглянулись и спрятались за мать.

Очередной разряд молнии озарил небо, а раздавшийся сразу пушечный гром заставил обернуться молодую мать. Плотная стена ливня добралась до края деревни и устрашающе продолжала двигаться дальше.

– Мы, я думаю, пойдем, Марина Андреевна. Все же хочу сказать, что, если вам что-нибудь понадобится, без каких-либо колебаний обращайтесь. Мой дом первый на развилке, но уверен, вы его еще не забыли.

– Уже? – иронично спросила женщина. – Может, все же зайдете? Хотя бы чая попить.

Она знала, почему все они собрались возле забора. Ее мать была ведьмой. По крайней мере, так считали в деревне, в которой она провела все свое детство. Многие их избегали, другие приходили с подарками, но все они боялись ее мать до трясущихся коленей. В том числе и она. Уехав из дома больше пятнадцати лет назад, Марина на какое-то время совсем забыла о том, что когда-то жила в Вепрях. Мать никогда не отвечала на ее письма, и вскоре она перестала их отправлять. Город, работа, муж, а потом и дети заполнили все ее время, и прошлая жизнь как будто испарилась, оставшись лишь в мрачных и тревожных воспоминаниях. Между тем года шли, и она понимала, что когда-нибудь этот телефонный звонок неминуемо раздастся и снова заставит ее вернуться обратно.

Нестор, стоявший позади Виктора, не сводил глаз с двух мальчиков и девочки, прижавшейся к ноге Марины. Его переполняли угрызения совести, а дрожащие руки без конца трогали свисающий с шеи крест. Он слуга Божий и обязан их предупредить, даже если все остальные его осудят после этого. Она не знает, как сильно изменилась ее мать за время ее отсутствия. Порыв ветра раздул светлые волосы дочери Марины, закрыв полностью ее лицо. Священник вытянул ногу и попытался стать впереди Виктора, но тут же ощутил тяжелую руку Алексея на своем плече.

– Нам пора, Нестор. Все в руках Божьих, – прошептал он, подтянув его к себе.

Так и не дождавшись ответа, женщина с детьми вошла во двор, прошла по полузаросшей тропинке и, открыв незапертую дверь, скрылась внутри старого дома. Никто из них не сдвинулся с места. Все они ждали.

С каждой минутой дождь продолжал усиливаться, пока не перешел в настоящий ливень. Виктор скрестил руки на груди и смотрел, как в окне единственная свеча отбрасывала причудливые тени. Сильный ветер выл, как раненое животное, обдувая всех холодными порывами. Когда свет от свечи добрался до последней комнаты, Нестор услышал крики. Он мог бы уверить себя, что все это лишь проделки стихии, но его совесть беспощадно пожирала его изнутри. Собравшись с силами, он оттолкнул Виктора и бросился к дому, но не смог сделать и нескольких шагов.

Вспышка молнии ударила прямо в один из языческих идолов, заставив всех упасть на землю. Поддавшись панике, Мария проползла по луже несколько метров, затем поднялась и с ужасом на лице бросилась прочь. Не прошло и секунды, как ее примеру последовал Виктор, а потом бросились и все остальные. Единственным исключением по воле судьбы оказался священник, пока все еще лежащий без сознания во дворе дома.

Очнувшись, Нестор увидел, как вороны заполонили все пространство над крышей. Оглушившая его молния разожгла старое пепелище, каким-то невероятным образом продолжающее гореть даже под сильным грозовым ливнем. Он мог поклясться, что древние идолы, освещенные огнем, стояли совсем иначе. Теперь своими высеченными кровожадными глазами они смотрели прямо на него.