Верь, бойся, проси…

С детства картинки этих доисторических ящеров ужасных впечатляли. Я хочу понять и не могу, поэтому извольте рассказать мне все, что вам известно. По моим наблюдениям, Клим Сергеевич, вы многое не договариваете, — справедливо отметил и при этом неодобрительно посмотрел на старшего товарища младший участник этой увеселительной прогулки.

Клим осёкся, он понял, что взболтнул лишнее. Возникла пауза.

— И учтите, вождь, ещё пара дней без мяса и фруктов и я сама начну охоту на этих… зауродов! Лук и стрелы спроворьте мне только.

— И закончилась ночь, и прекратила Шахерезада дозволенные речи! Лук, говоришь? Лады, амазонка! Будут тебе стрелы, будет тебе и лук! Будет лук красный и белый, целая пара штук! А вообще, коллега по экстриму, поголодать полезно, вспомни старину Брэгга. Да-с! Желудок отдохнёт, печень там и всё остальное! А уж кишечник, какой чистый будет, никаких клизм не понадобиться понимаешь!

Закончив нести ахинею, посмотрел на сподвижницу, та, распахнув глаза, слушала с глубоким недоумением. Помолчав, добавил, — хотя глазищи голодной девушки неотразимы, так смотрел бы и смотрел. А сейчас пойдем — в движении наше спасение.

Он поднялся и пошел, бурча под нос, — ага, всё бы со стрелами против этих танков и воевали.

Но, пройдя несколько метров, он вынужден был остановиться. Смуглая и не помышляла трогаться с места, пришлось вернуться. Не глядя на него она с некоторой тоской заметила, что подобные шутки присущи зароговевшим санитарам из анатомички какого-нибудь провинциального морга и не к лицу Климу Сергеевичу опускаться до их уровня…

Клим присел рядом, помолчал, потом признался.

— Ты права, шутка крайне неудачная, впредь воздержусь от лишних высказываний, не серчай пожалуйста! По остальному: нам тяжело, многое непонятно, неизвестность выматывает хуже зубной боли. Но ты знаешь, если я начну тебе объяснять своё понимание того, что происходит, ты сочтешь справедливым моё местонахождение в «дурке». А этого заведения поблизости нет, значит, лишнее расстройство. Оно тебе надо? Посему поверь мне, пожалуйста, я не меньше тебя очень хочу окончания этого кошмара и нашего возвращения домой. Случись с тобой беда, не прощу себе никогда. Мы с твоим отцом ещё пивка попьем за твое здоровье! Только не падай организмом ни морально, ни материально. Ю андестенд?

Она всхлипнула и уткнулась лицом ему в рубашку. Вот тут Клим растерялся по-настоящему, он не знал, что сказать этой девчонке, злой волей заброшенной сюда вместе с ним, прочувствовал всей печёнкой ответственность и опасность их положения!

Ясен пень, как в светлый день, неоспоримо одно — он за неё в ответе и должен сделать все, чтобы с ней ничего не случилось, вот так!

Легонько встряхнул её за плечи, заглянул в глаза, попросил без обычных подначек.

— Потерпи, пожалуйста, мы с тобой обязательно что-нибудь придумаем, лады?

Она всхлипнула и кивнула головой.

— Умка, а сейчас пошли подальше отсель.

После первой сотни метров нервы встали на место и высохли глаза. Клим ещё раз одобрительно отметил про себя несомненный бойцовский характер попутчицы.

— Интересный у вас язык, командор. Слова подбираете необычные, местами забавно вас слушать, а ещё и рифму плетёте иногда непривычную, — спустя какое-то время заметила соплеменница.

— Читал раньше много. Фантастику, историческую литературу, вот и нахватался.

За разговорами не заметили, как прошагали немалое расстояние, день давно перевалил экватор, а подходящего места для будущего ночлега не попадалось. Наконец, вышли на берег моря и остановились, дальше идти было некуда. Слева направо, насколько хватало взгляда, простиралось вода. Путешественники подошли к обрыву, уселись на край, привалились плечом друг к другу и замолчали. Клим прислушался, как ноют его ноги от усталости, а он — любитель погонять в футбол, зимой в хоккей на коньках, другим словом, тренированный парень, а что уж взять с девчонки?

— Скажи, сподвижница, спорт уважаешь? Чем увлекаешься?

— Ну, зимой лыжи. Летом велосипед и кортовый теннис. Конечно, стрельба из лука.

А ещё в настольный играю неплохо, — призналась она.

— Неплохо для студентки и дщери комдиректора! — изумился вождь, — молодца, то-то я смотрю, справляешься!

Они долго смотрели на закат, уходящий вдаль по водной глади. Сейчас он выглядел так великолепно — впору картины рисовать. Они сидели плечом к плечу, и впервые Клим, ощущая тепло исходящее от этой девушки, испытал некий душевный раздрай. Он не смог припомнить подобного за последние годы, даже голод отступил куда-то, видимо ощущение происходящего загнало это чувство далеко в закоулки сознания.

Смуглянка, похоже, задремала, но силам, забросившим их сюда, это было не по нраву. Поэтому фантасмогория продолжилась, отдыху пришёл финиш, безмятежность улетучилась, пришла опасность и тревога. Там, откуда они пришли, вдалеке стали появляться точки, они росли в размерах и обретали кошмарные очертания, стал доноситься угрожающий рёв. Десятки завров неумолимо продвигались к усталым путникам. Метаться было бесполезно, ящеры шли отовсюду.