Верь только сердцу

— Здрасти, дядя! — сказали они хором.

— Здравствуйте, девочки. А где здесь живет тетя Валя Гурьева?

— Она живет здесь, — показала пальчиком одна из девочек на дверь с цифрой 22, - но сейчас она на кухне. Позвать ее?

— Позови, пожалуйста.

Девочка убежала, другая продолжала разглядывать его в упор.

— Как тебя зовут, детка? — присел он перед нею.

— Мафа.

— Маша, что ли?

— Мафа, — согласно кивнула девчоночка.

— А сколько тебе лет?

Та показала три пухлых коротеньких пальчика. Потом подумала и добавила еще один.

— Это у тебя кот или кошка?

— Это кофка. Байсик.

Кошка Барсик лениво приоткрыла один глаз, недовольно посмотрела на присевшего рядом Вячеслава Вадимовича как бы говоря: «И чего надо? Ходят тут разные».

По коридору к ним шла невысокая худенькая женщина. Впереди вприпрыжку скакала малышка.

— Здравствуйте. Я Валя Гурьева. Вы ко мне?

— Здравствуйте. Я к Вам.

— Пойдемте, — она открыла дверь, пропуская его в комнату. Вячеслав Вадимович вошел, и его взгляд сразу уперся во взгляд Алены, смотревшей на него в упор из рамки со стены.

— Присаживайтесь, пожалуйста.

Он сел на стул, расшатанные ножки которого угрожающе покачнулись под его весом.

— Я страховой агент. Пришел вас агитировать застраховать ваше имущество или жизнь от несчастного случая.

Валя села на стул напротив него, сложив распаренные руки на коленях.

— Имущество, говорите, — она усмехнулась, — и какое же именно имущество Вы хотите здесь застраховать?

Он обвел взглядом всю комнату. Да, страховать здесь было абсолютно нечего. Две железные кровати, старый шкаф, небольшой стол в центре комнаты, накрытый обтертой клеенкой, у окна на допотопной тумбочке примостился старенький телевизор, в углу кресло-кровать, да два стула, на которых они сидели — это и было все имущество.

— Ну, хорошо. Тогда, быть может, вы хотите застраховать свою жизнь или жизнь своих детей?

— Если бы Ваша страховка действительно страховала жизнь от несчастного случая, пожалуй, я бы действительно застраховала своих детей. Но чему быть, того не миновать и Ваша страховка не спасет от несчастья, если ему суждено случиться, — Валя суеверно постучала костяшками пальцев по ножке стула, на котором сидела. — К тому же, у меня совершенно нет денег на страховые взносы. Вы не по адресу, молодой человек. Боюсь, что во всем нашем доме не найдется клиентов для вас.

Он смотрел в ее усталое лицо с ранними морщинками, так похожее на лицо Алены, только куда как взрослее, и видел перед собой женщину еще совсем молодую, но смертельно уставшую, измотанную безденежьем и заботами.

— Это на фотографии Вы? — спросил он у нее.

— Это моя сестренка Алена.

— Быть может, она захочет застраховаться?

— Вряд ли. Тем более, ее нет сейчас в городе. Она в Москве зарабатывает деньги для нас.

Дверь внезапно с шумом распахнулась, и мальчишка в красных колготках въехал в комнату прямо на велосипеде.

— Мам, кушать хочу!

— Сейчас суп будет. Ешь пока помидоры с хлебом.

— Не хочу помидоры. А какой суп?

— Гороховый.

— Не хочу гороховый. Хочу суп с котлетами.

— С фрикадельками, — поправила мать, — ничего, поешь гороховый. Марш мыть руки.

— А дядя будет с нами суп кушать?

— Нет, он не станет есть наш суп. Дядя торопится домой.

— Ну почему же, — подал голос Вячеслав Вадимович. — Если не возражаете, я бы с удовольствием поужинал вместе с вами. А то у меня вторую неделю жена в командировке, так я на сухомятке себе язву скоро заработаю.

— Ну… если так… Только предупреждаю, суп из рагу, мяса там нет.

— Это хорошо. Я наполовину вегетарианец. А я за это к чаю что-нибудь сейчас куплю.

Валя вздохнула, поняв, что от наглого гостя не так просто отделаться.

— Хорошо. Поужинайте вместе с нами. Только имейте в виду, что, во-первых, ужин у нас весьма скромный, а, во-вторых, страховаться я точно не буду, — и она ушла на кухню, видимо, за кастрюлей с супом.

А пока Вячеслав Вадимович познакомился со старшим мужчиной в семье Гурьевых. Выяснилось, что зовут его Валеркой, и на вопрос Вячеслава Вадимовича, что Валерка любит больше — конфеты, печенье или торт, Валерка честно признался, что больше всего он любит и конфеты, и печенье, и торт.

— Я в магазин схожу и сейчас же вернусь, — предупредил он мальчишку.

В гастрономе на углу он быстренько отоварился колбасой, конфетами, связкой бананов и тортом со взбитыми сливками. Когда опять вошел в комнату, то был встречен победным Валеркиным кличем, адресованным, разумеется, не ему, а его покупкам. За столом уже уминал суп за обе щеки еще один член семейства Гурьевых — младший сын Вали Степка, круглолицый малый с носом-пуговкой, зажатой с двух сторон пухлыми щеками. Он только бегло глянул на незнакомого дядю и, схватив еще один кусок хлеба, с удвоенной энергией принялся за суп. Когда Вячеслав Вадимович выложил покупки на стол, Валя замахала на него руками:

— Что еще выдумали! Зачем это? Нам чужого не надо!

— Не обижайтесь, уважаемая, и не обижайте меня. Раз я нахально напросился к вам на ужин, то позвольте внести в него свою лепту. Или Вы передумали кормить меня супом?