Вера для бандита

Он протянул мне продолговатый бархатный футляр и, не став дожидаться, пока я открою его, ушел. Не в силах побороть любопытство, я распахнула крышку и увидела изящный, стального цвета браслет, на котором покачивалась небольшая подвеска в виде тигра.

25. Талгат

Пришлось попотеть, вызволяя Саяра из лап этих скотов. Заляпали своей кровищей всю рубашку. Суки. Но в итоге всё прошло хорошо. Саяра потрепали, но жить будет. С Горой отвезли его в больницу, куда тотчас примчалась его цыпочка.

Выйдя из душа и снова надев ненавистный мне костюм, спустился вниз. С радостью бы потрахался и лёг спать, так как устал, как пёс, но отец выебет весь мозг, если не появлюсь на этом празднике лицемерия. К тому же обещал приехать своему сводному брату Мураду.

Тигрица сидела в кресле, закинув ногу на ногу и копаясь в телефоне. Снова залюбовался ей. Сейчас она не была похожа на замученную жизнью официантку. Передо мной была девка высшего класса. На некоторых замухрышек напялишь дорогое шмотье — так и останется деревенщиной, а Тигрица будто рождена для таких нарядов. Почувствовав на себе мой взгляд, подняла глаза, вздрогнув.

— Не слышала, как ты подошёл…

— Пошли, мы уже опаздываем, — сказал, направляясь к выходу.

— Может, всё-таки расскажешь, что произошло? — спросила она, семеня за мной.

— Ёбнули несколько людей.

— Что?!

— Ты же хотела услышать правду! — ответил, смеясь.

От дальнейших вопросов Тигрица воздержалась. Этого и добивался. Хотя и не соврал. Сев в тачку, сразу вдарил по газам. Отец уже начал написывать сообщения, спрашивая, где я. Опоздать, бля, нельзя.

— Подрочи мне.

Тигрица вылупилась на меня.

— Что, прости?! — удивлённо спросила она.

— Ты же всё прекрасно слышала. Мне нужна разрядка.

— Ты отвратительный, наглый тип! — Стукнула меня по плечу своим маленьким кулачком.

— Заметь, что я не сказал отсосать мне, так как берегу твой макияж, а всего лишь подрочить, — сказал, смеясь.

— Ты за рулём! Я не стану подвергать наши жизни опасности из-за твоей прихоти! — сказала, вложив в слова максимальное презрение.

Достал сигарету, закуривая.

— Хорошо. Тогда по приезду я трахну тебя там. Базара ноль.

— Это день рождения твоего отца! Как тебе не стыдно?! — Ещё несколько ударов по моему плечу.

Смеялся над её реакцией. Знала бы ты, киса, что вытворяет мой отец, и что делал я, приходя на его праздник, то не возмущалась бы так. Но я промолчал, давая ей самой всё увидеть и понять. К тому же мы уже приехали.

Отец как всегда праздновал на широкую ногу. Можно подумать, что тут происходит премьера какого-то голливудского фильма. Машины с гостями подъезжали без перерыва. Журналюги фоткали всё вокруг и брали интервью у подхалимов. Все были пиздец какие важные и с умным видом делились информацией о том, как мой отец в очередной раз сделал что-то пиздатое и на благо общества. В общем, всё как обычно.

Тигрица смотрела во все глаза, явно не ожидая такого масштаба. Взял её за руку, чтоб малая не потерялась. Она даже не противилась, явно находясь не в своей тарелке. Зайдя на территорию, можно было увидеть ещё больше людей, кучу бухла и скромный обслуживающий персонал. Всё было прилично, но я-то знал, чем всё закончится.

Стоит журналюгам уйти, как эти скромные официанточки скинут с себя почти всю одежду, достанут бухло покрепче, и начнётся вакханалия. Пробираясь сквозь улыбающихся мне депутатов, увидел Мурада, потягивающего виски подальше от всех. Знаю, что он терпеть не может этот ежегодный аншлаг, но не хочет обижать отца.

— Чё с лицом? — спросил, подойдя к нему.

Мы обнялись, похлопав друг друга по спине. Его физиономия была нехерово разукрашена. Заметил, что раны были свежие. Рассечена бровь, губа и ещё по мелочи.

— Кто тебя разукрасил? Баба в порыве страсти? — повторил вопрос, хохотнув.

Мурад засмеялся, посмотрев внимательно на мою спутницу.

— Познакомься, это Тигрица. Наебнула мне как-то подносом в ресторане, — представил Веру. — А это Мурад, брат мой.

— Ты всегда любил диких кошек, — сказал Мурад, изучающе посмотрев на неё.

Тигрица состроила мне страшные глаза, протянув руку брату.

— Меня зовут Вера, очень приятно!

Мурад, взяв её руку, поцеловал.

— Взаимно, — ответил он, прожигая её глазами.

Тигрица вся покраснела. Меня это не на шутку выбесило. Давай, бля, трахни её еще при мне!

— Тигра, сходи за выпивкой, мне надо с братом поболтать, — сказал ей, шлёпая по попке, — а ты, бля, на меня смотри! Это моя игрушка! — сказал брату, когда Вера отошла.

— Расслабься, Барс. Твоё не трону. А девка хороша. Где подцепил?

— На ежегодной херне, на которую ты почему-то никогда не ходишь.

— Теперь не могу всё это, ты знаешь. Но если там теперь такие, то загляну в следующем году.

Кивнул, рассматривая Мурада. Он заметно раскачался. На руках вздулись вены, что говорило о больших физических нагрузках.

— Рассказывай, — сказал ему, протягивая сигарету.

Мурад подкурился, глубоко затягиваясь.

— Бате не трещи, не хочу, чтоб обломал мне веселье.

— Ясен хуй.

Брат ещё сделал три затяжки, подбирая слова. Затем посмотрел на меня, улыбнувшись:

— Подсел на бои. Типа бойцовского клуба.

— Нравится по роже получать?