Вера. Надежда. Смерть

– У меня есть номер хорошего суши-бара. Хочешь, закажем сет? – сделал шаг к двери и замер Илья. – Или я тороплю события?

– Какие события? – Я почувствовала, как краснею, и тут же развернулась лицом к прихожей. – Заходи.

– А телевизора у тебя нет? – дожидаясь доставку, прохаживался по квартире Илья.

– Можем посмотреть что-нибудь на макбуке, у меня подписка на онлайн-кинотеатр.

– Пойдет, – улыбнулся он.

То ли от открытого взгляда его золотисто-карих глаз, то ли от присутствия рядом друга, с которым не раз удавалось выбираться из самых страшных передряг, мне вдруг стало спокойно. Я почувствовала, что впервые за последние четыре месяца, прошедшие с появления сережки на моем пороге, могу по-настоящему расслабиться. Чего не скажешь об Илье. Он продолжал озираться по сторонам, оглядывая квартиру, в которую когда-то приходил в гости к моей бабушке. Маргарита Александровна была требовательной женщиной. Казалось, даже сейчас он старался соответствовать ее стандартам и держал спину прямо.

В дверь позвонили. Пока Илья забирал заказ, я проверила вайбер и налила нам по двойной порции виски. На секунду в голове проскочила мысль, что я спаиваю мальчика. Пришлось напомнить себе, что мальчишке в мае исполнилось двадцать четыре. А мне через три месяца будет тридцать…

– Аперитив, – сказала я, войдя в гостиную со стаканами.

Илья доверчиво отхлебнул половину и закашлялся.

– Как-то крепковато для аперитива…

– У меня только виски, – пожала плечами я.

– Не ожидал. Думал, ты белое вино любишь, или мартини какой-нибудь.

– Теперь уже нет, – склонилась над макбуком я. – Что посмотрим? Комедию, ужасы, боевик?

– На твой вкус. Если, конечно, в фильмах у тебя не такие же суровые предпочтения, – покачал стакан он. – Не против, если я разбавлю пепси?

– На кухне, в верхней полке у окна большие бокалы для красного вина.

– Тебе принести?

– Я буду чистый. Так что ты любишь смотреть?

– Не знаю даже… – донеслось из кухни. – Тебе это, наверно, будет неинтересно.

– Например?

– Что-то приключенческое, старые боевики, совсем древние, про любовь.

– Древние – это немое кино?

– Нет, – появился на пороге Илья и прислонился к дверному косяку. – Сороковых, пятидесятых. В которых герои всегда сильные, а девушки позволяют им себя спасать…

– Вроде «Касабланки»?

– В точку! Обожаю этот фильм, могу цитировать наизусть.

– Никогда бы не подумала, – пришла моя очередь удивляться. – Но раз можешь цитировать, лучше поискать что-нибудь другое. Как на счет более современного? Вот, например, «Дикие танцы»? Правда, там вроде бы никто никого не спасает…

– Классный фильм, я его в детстве любил, но можно выбрать что-нибудь другое?

– Слишком сопливо для тебя?

– Нет, просто я… Как бы это сказать. Мне тяжело смотреть фильмы с актерами, которые…

– Умерли от болезни?

– Глупость, конечно. Вот Брендон Ли, например, погиб в двадцать восемь. Но он умер быстро, неожиданно, и я спокойно пересматриваю «Ворона», хотя его убили прямо на съемках этого фильма. А с Патриком Суэйзи так не получается… Он долго болел. Мне сразу все эти больничные запахи представляются, стены крашеные. У них в Голливуде, наверно, такого нет, и все-таки…

Илья подошел ко мне и, поставив пустой винный бокал на крышку рояля, залпом допил остатки неразбавленного виски.

– Думаешь, я чудик, да?

Вместо ответа я только покачала головой. Та, кто почти год боялась лечь в ванную и скоро три года, как не выходит из дома одна, вряд ли имеет право его осуждать.

– Только не жалей меня.

– Мне и без тебя есть кого пожалеть, – подняла свой бокал я.

– Представляю. Но в прошлый раз я тебя предупреждал!

– Ой, вот только не надо…

– Прости, я сам терпеть такого не могу. А еще, когда спрашивают, как, например, моя сестра: «Чему тебя научил этот опыт?» Или говорят что-то вроде: «Если из мрака выйти на свет, то он покажется еще прекраснее…»

– Свет может быть не таким уж прекрасным, если постоянно боишься снова оказаться в темноте.

– Именно, – кивнул он и достал из кармана джинсов пачку сигарет. – Можно?

– Только если поделишься.

– Аделина Пылаева, ты куришь?! Что бы сказала Маргарита Александровна? – рассмеялся он и протянул мне сигарету.

– Если тебя это успокоит, до сегодняшнего вечера не курила, – с наслаждением, впервые за четыре месяца, затянулась я. – Ты на меня плохо влияешь.

– С фильмами все сложно, в общем. Может, у тебя есть какие-нибудь настольные игры? Монополия, например. Мистеру Монополия, кажется, лет двести уже, а он живее всех живых.

Я улыбнулась и покачала головой.

– А дартс?

– Хм… Почти.

Махнув Илье, я прошла в спальню и сдвинула правую штору к центру окна.

– Ни фига себе! – присвистнул он.

Выражение радостного удивления сменилось на его лице ужасом, когда я открыла спрятанный внизу сейф.

– Это что, настоящий? – кивнул он на лежащий внутри глок девятнадцатого калибра, а потом перевел взгляд на стоящую сверху мишень. – Ты что, стреляешь из него дома? А соседи?

– У меня есть глушитель, да и в подъезде половина квартир пустует. В остальных живут старики. Слух у них уже не очень, судя по тому, что пока никто не жаловался.

– С ума сошла…