Вера Штольц и солнечный остров

Под «он» подразумевался, конечно, Степан, который сидел немного с виноватым лицом, словно говоря, что он лично здесь не причем, и как такое могло произойти, лично ему совершенно не понятно. Степан не догадывался, что он уже выбран в качестве жертвы, и Вера твердо решила присосаться к нему надолго. И уже примерила свадебную фату.

Что делает глупая женщина, когда ее провоцируют? Бросается в драку, толку от которой обычно ноль! Зато умная может вовремя отступить и повернуть все так, что окажется в итоге победителем. А Вера считала себя умной и, кроме того, мастерски собой владела, так что через некоторое время она вновь приняла безмятежный вид и решила, что пока забудет об этом досадном происшествии, а вспомнит его в самый подходящий и наиболее выгодный момент. А коли так, то нужно заняться непосредственно работой. Продюсер уже достал свой любимый матюгальник и теперь инструктирует операторов. Следовательно, скоро наступит действо, в котором Вера должна будет вести Степана и задавать ритм всей съемки.

– Готовы? – Высоковский взгромоздился на свое любимое режиссерское место и попросил Степана и Веру подойти:

– Начнем с простейших вещей. Сначала просто погуляем. По аллее туда-сюда, туда-сюда. По одиночке, потом под ручку, потом в обнимку за талию, плечи, бедра, потом с поцелуями, потом немного пробежимся, потом будем смеяться и плакать! Вера делай все, что хочешь, но Степана нужно разморозить, он должен быть естественным, он должен веселиться и грустить от души! Можешь рассказывать ему анекдоты или пошлые истории, но сцены у меня должны быть! А теперь, с богом!

Высоковский скомандовал: «Мотор!», и съемки начались.

В начале получалось не очень, Степан был совершенно деревянным, улыбался натянуто, его движения были угловатыми, а когда он хотел изобразить какие-либо эмоции, то выходило, как в фильме ужасов – страшно, и хочется бежать. Промаявшись с ним добрых полчаса, Высоковский остановил съемку.

– Есть мнение, что нам со Степой нужно хлопнуть по рюмашке! – продюсер резво сбегал куда-то и принес отличный двадцатипятилетней выдержки «Кизляр» – еще из старых советских запасов, который сейчас днем с огнем не найдешь. – Между прочим, каждая капля на вес золота, но что не сделаешь для общего дела! – похвастался Высоковский и разлил чудесную ароматную жидкость в бокалы, которые тоже появились словно из-под земли.

– Твое здоровье, Степа! – мужчины выпили, и живительное действие коньяка проявилось незамедлительно. Через пять минут Степан повеселел, сбросил с себя смурной вид и принялся потешаться над шутками Высоковского, который тараторил, словно станковый пулемет.

Вера была рада такой его перемене: может быть, коньяк пойдет ему на пользу, и он перестанет кого-то изображать! Ему просто нужно сыграть самого себя, не обращая внимания на камеры и суетящийся вокруг народ. Понятно, что это очень непросто, и тот, кто думает, что играть в кино легко, тот просто дурак!

Вера ухватила Степана под локоть, мигнула Высоковскому, который быстро сообразил, что к чему, и дал знак операторам. Съемки начались.

– Давай просто порепетируем, лицо можно не делать, ничего особенного – мы гуляем, смеемся и обнимаемся! – Вера цепко вела Степана рядом, – а на камеры не обращай внимания, они работают сейчас в тестовом режиме, так что мы гуляем и больше ничего. И кстати, тебе ведь уже легче, милый? После такого-то напитка?

Степану и в самом деле полегчало. Он пришел в чувство и выглядел уверенно. К нему вернулась его манера ходить и разговаривать, и Вера, чтобы еще более усилить эффект естественности, постаралась переключить его внимание на себя. Время от времени, она просила ее поцеловать, обнять или прижать к себе (и покрепче), и так – по многу раз, чтобы материала становилось все больше и больше.

Они бегали и лежали в траве, толкались и в шутку кидались апельсинами (якобы сорванным с деревьев, хотя на самом деле фрукты были заранее разложены помощниками Высоковского), и в итоге продюсер получил все, что хотел – и даже крупные планы, которые выглядели естественно и очень живо. На этом дообеденную часть съемок можно было считать законченной, чему все были рады, и особенно Степан, который уже почти освоился, переборол свои страхи и теперь считал себя чуть ли не гуру.

Конечно, это было заблуждением, но Вера на пару с продюсером всячески поддерживали в нем эту уверенность, и в конце концов Высоковский даже перестал подливать Степану коньяк, посчитав, что с элементарными вещами тот может справиться и без алкоголя.

Обед прошел в тесной и дружеской атмосфере, как принято говорить в официальной отечественной хронике еще со времен СССР. Высоковский, Степан и Вера сидели отдельно и пытались выглядеть незаметными (хотя это и проблематично в окружении пяти мордоворотов, их охраняющих). К трем местным охранникам, которым было поручено присматривать за Верой, добавились двое питерских – Тимофей все-таки решил, что Степану охрана не помешает, и лучше лишний раз перебдеть, чем получить проблемы на ровном месте.