Вера Штольц и солнечный остров

Хотя чего тут таить, сегодня ночью Вера намеревалась опять лечь с ним в постель, да не просто – а совершенно без предохранения. Вероятно, она решила немедленно претворить свой план в жизнь (тот, что предусматривал превращение потенциального жениха в совсем уже кинетического мужа), а может быть, и нет – трудно утверждать доподлинно, что движет дамой. Хотя, конечно, думать о детях еще рано – у нее есть любимая работа и известность, которая греет сердце и наполняет кошелек, и такое положение вещей ее вполне устраивает! Так что она еще может все поменять!

Впрочем, желания Веры – это одно, а желания Степана – совсем другое. И совместить их не так-то легко. И никто не в силах предсказать, что же случится ночью, и пусть это будет для всех сюрпризом!

Как бы то ни было, но наших героев опять увлекал танец. Музыка лилась с потолка, она звала и манила, и они слились в порывистых и плавных движениях, войдя в восторженный экстаз, который может быть только результатом настоящей любви и не менее настоящего мастерства, воплощенного в хореографии.

А когда все было кончено, Вера упала в объятия Степана и почувствовала, что благодаря этому танцу она помимо любви и страсти сделала огромный профессиональный шаг вперед – вошла в когорту актеров, которые могут «сами», без помощи каскадеров, дублеров и специально прикомандированных профи, и поэтому достойны уважения. А уважение дорогого стоит, кто бы там что ни говорил!

Через двадцать минут они, разгоряченные, ворвались в Верин номер и немедленно предались плотской любви, им не требовалось больше ничего – они растворились друг в друге, потом опять обрели себя, а потом опять – и так без конца, пока не почувствовали, что, может, это была самая счастливая ночь в их жизни…

* * *

Тимофей проснулся от страшных болей в желудке. Его неумеренный аппетит вечером был очевидной ошибкой – гремучая смесь диковинных блюд и напитков сыграли с ним злую шутку, и, пожалуй, простым активированным углем здесь не отделаешься, а требуются специальные процедуры под руководством квалифицированного медицинского персонала.

Тимофея бил озноб, его скрутило так, что он не мог разогнуться. Он нашел в себе силы подняться и позвать одного из охранников. Тот быстро понял, что с боссом творится что-то из ряда вон, и бросился за помощью. При отеле был медпункт, но в особо острых случая персонал вызывал вертолет, который транспортировал больных на материк – в дорогой стационар.

Сегодня было именно так. Лишь только глянув на Тимофея, местный доктор поставил диагноз: отравление, вколол ему тонизирующее лекарство и тут же заставил делать промывание – пока еще не слишком поздно. Минут через сорок прибыл спасательный вертолет, и Тимофея загрузили на носилки. Ему требовалась капельница, ему требовались серьезные антибиотики, и поэтому и речи быть не могло, чтобы оставить его на острове. Вот так бывает с неосторожными любителями вкусно поесть, стоит им только потерять бдительность и чуть-чуть расслабиться! Единственно, чем утешал себя сам Тимофей, который даже находясь при смерти думал о работе, это то, что со Степаном остаются еще двое, и они смогут обеспечить его безопасность…

* * *

– Ау! Соня! Пора просыпаться! – Вера забралась под одеяло к Степану и стала щекотать его перышком из крыла попугая, которое обнаружила в «кофейной» на втором этаже. Степан мгновенно заелозил, как уж на сковородке, со смехом пытаясь отгородиться от неумолимого напора перьевой атаки. Не помогло – Вера не собиралась отступать и в конце концов скинула его с кровати на мягкий длинноворсный ковер, куда он благополучно и приземлился.

– Шутки долой! – Вера быстро навалилась на Степана сверху, не переставая его щекотать. – Лежебокам на заметку: время ровно пятнадцать минут до выхода, поскольку еще нужно успеть добежать до яхты!

– Яхта! Да! – Степан ловко вывернулся из-под Веры, – и как я мог про нее забыть?

Вопрос был непраздный, поскольку он действительно совершенно запамятовал, что с утра им предстоит путешествие! А ведь еще нужно добежать до дворца за деньгами, потом вернуться на причал и предупредить Тимофея, чтоб не переживал, или вообще – взять его с собой.

– Блин! Вот память – как у древнего боярина! – ровно через две минуты они выскочили наружу (темень на дворе стояла поистине тропическая – черная, как смоль, и если бы не фонари, освещавшие кой-какие домики, то ничего не было бы видно). Вера еле успевала за Степаном, который бежал, как ямайский спринтер, громко кляня свою забывчивость и свою безалаберность. Хотя, конечно, его можно понять – многие на его месте тоже бы на время лишились рассудка (в хорошем смысле слова, конечно), так что не будем его сильно ругать.

Еще через десять минут Степан влетел в дверь виллы и понесся в свои апартаменты за деньгами, видеокамерой, запасными плавками, ластами и маской для подводного плавания. По дороге он заскочил в левое крыло, где должен был отдыхать Тимофей, и с удивлением обнаружил, что того нет.