Верен до конца

Я думал: в чем дело, зачем мне задают такие вопросы? Потом понял, что это делается для проверки. Последний раз в Москве я был в 1940 году, встречался с секретарем ЦК ВКП(б) А. А. Андреевым и писал там один важный документ. Вот таким образом проверялось, тот ли это Козлов, может быть, кто-то другой, подосланный врагом? Всего можно было ожидать в то время.

Я послал в ЦК КП(б)Б подробный ответ: когда был в Москве, с кем встречался, о чем шел разговор и какой документ оформлял. Через несколько дней после этого пришла очень важная шифровка. В ней передавалась благодарность всему составу обкома и всем партизанам соединения. Затем нас извещали, что Центральный Комитет ходатайствует перед правительством Союза ССР о награждении белорусских партизан, отличившихся в боях с немецкими фашистами, орденами и медалями Советского Союза.

В этой же телеграмме было сказано, что Центральный Комитет ВКП(б) внимательно следит за борьбой белорусских партизан, все знает об их деятельности и, возможно, в недалеком будущем в ЦК будут вызваны руководители партизанского движения.

В одном из живописных уголков Любанщины, недалеко от деревни Старосек, затерялся среди лесных зарослей небольшой островок Зыслов. Река Оресса с широкими болотистыми берегами огибает его с востока. Вокруг острова болото, и добраться до него даже в самое сухое лето не легко. Остров густо зарос орешником, высокими соснами, березами и дубами. Деревенские мальчишки и девчата, проваливаясь по пояс в трясину, ходят туда за земляникой и малиной, а ближе к осени — за орехами. На острове очень много всякой птицы: что ни дерево, то гнездо.

Вот на этом острове Долидович и разместил свои запасные базы. Мы заинтересовались этим островком, когда встал вопрос о постройке большого партизанского аэродрома. Потребность в этом назрела летом сорок второго года. Оставаться без аэродрома было уже невозможно. У нас хорошо наладилась связь с Большой землей, часто в партизанский край прилетали самолеты, но приземлиться им было негде. Летчики сбрасывали грузы, оружие, боеприпасы, но грузы часто попадали в болото или лесную чащобу, и не все мы находили.

Аэродром поможет нам быть еще ближе к Большой земле, к родной Москве. Минские партизаны, как и весь белорусский народ, знали, что Центральный Комитет партии следит за их борьбой с врагом, интересуется их жизнью и деятельностью. Это еще больше придавало людям сил и отваги, поднимало их дух в тяжелой, героической борьбе.

К 1 августа 1942 года только одно наше соединение объединяло около десяти тысяч партизан. Мы имели большое количество винтовок и автоматов, ручных и станковых пулеметов и около двух десятков пушек. Это были силы, с которыми можно оперировать во всех районах Минщины и Полесья и оказывать помощь партизанам других областей.

Мы установили контакт с брянскими, украинскими и польскими партизанами и оказывали им братскую помощь в борьбе с ненавистными оккупантами. Мы помогали украинским партизанам, в частности бригаде Ковпака, которая почти три месяца находилась на территории Белоруссии. Большую и активную помощь оказали белорусским партизанам москвичи и население других областей РСФСР. В наше соединение прибыл из Подмосковья конный отряд под командованием Флегонтова. Перебравшись через линию фронта, кавалеристы провели неслыханные по своему характеру героические рейды по тылам врага.

Командира отряда Алексея Кандидьевича Флегонтова Великая Отечественная война застала на должности управляющего делами Гидрометслужбы при Совнаркоме СССР. Кипучая натура, беспредельная любовь и преданность партии и Родине звали его в бой, на фронты Великой Отечественной войны.

— Я не могу больше оставаться в Москве, в тиши служебного кабинета, — говорил он секретарю партийной организации Гидрометслужбы.

— Ты сможешь принести фронту помощь и здесь, на ответственной гражданской работе, — ответили ему в парторганизации.

— И все же прошу направить меня на фронт, — настаивал Флегонтов. — А еще лучше, если направите меня в тыл врага, в партизаны. В этом деле у меня уже есть опыт со времен гражданской войны.

Через некоторое время партийная организация вместе с военкоматом направила товарища Флегонтова в распоряжение Центрального штаба партизанского движения.

С конца июля 1941 года Алексей Кандидьевич Флегонтов по заданию партии работает на обожженной войной и израненной земле Смоленщины. Применяя свой богатый боевой и жизненный опыт, он помогает партийным организациям Смоленщины в сплочении и вооружении народных борцов, а потом возглавляет один из самых крупных партизанских отрядов.