Веренианские Львы (СИ)

Поэт улыбнулся своему сочинению, но голубь остался нем к его стихам. Птицы были его самой равнодушной публикой. Их мало что волновало, кроме еды, тепла и безопасности, да продолжения своего рода. Этим они и нравились Румусу. Глядя на них, он часто задумывался о том, насколько же человеческие устремления искусственны и бесполезны с точки зрения природы. Голуби не знали заоблачных амбиций, они не лгали и не самоутверждались за счёт других, не знали, что такое богатство и бедность, им были чужды понятия депрессии и самобичевания. Они довольствовались малым, и это их всецело устраивало.

А снежинки всё падали. Румус много где побывал, однако так и не разуверился в том, что зимы на Вамматаре пусть и отличались суровостью, но оставались самыми красивыми во всей галактике. После сильного мороза можно было найти заледеневшие водопады, украшающие скалы каскадом сосулек, горные гейзеры, выплёвывающие воду, что моментально застывала и мириадами сияющих льдинок создавала радугу. Полярное сияние распространялось куда шире, чем на других планетах, а за городом по ночам открывался завораживающий вид на причудливые созвездия. Если повезёт, там же можно было найти животных, застывших и покрывшихся ледяной коркой прямо на ходу. Эти звери спят в самые холодные месяцы, а весной выбираются из своего прозрачного кокона и продолжают жить дальше.

Но несмотря на всё это, первые дни зимы оставались для Румуса особенными. Ранние снежинки, которые даже не успевали оседать и таяли рядом с землёй, напоминали ему о конечности всего сущего и в то же время о почти забытой детской радости.

Танцуй, Зима, и приказывай!

Надень же свой белый мундир

И обними нас всех холодом,

Чтоб в белый окрасился…

Ревущий грохот сотряс округу. Птицы неуклюже поднялись в воздух, а поэта сбросило со скамьи. В ушах стоял дикий звон. Где-то гудели машины и сирены. Кто-то кричал, то ли в панике, то ли от боли. Поэт поднялся и отряхнулся. Он выпрямился, и глаза его округлились. Площадь перед ним завалило обломками. Дворец Верховного Совета окутало дымом.

Новые строки как-то сами по себе пришли Румусу на ум.

Гори же, мир стальной!

Гори же, мир железный!

Я проклинаю всех твоих творцов

И чёрный занавес безбрежный.

Мы появились в этом мире даром,

Не отдавая ничего взамен.

И каждый день мы были для него ударом…

Который не вернуть ничем.

Эти напыщенные индюки продолжали делать вид, что понимают хоть что-то. Экономисты, политики, дипломаты и прочие любители перебирать бумажки строили умные мины, сидя на заседании по безопасности. Не имея и толики компетенции, они пытались спорить с боевыми ветеранами и уверяли их в том, что достаточно уже устранённых ключевых объектов Берниции.

Генерал-аншефу Кристофу Струдзе они были в высшей степени отвратительны. Однако он продолжал молчать.

«Дай им потешить себя иллюзией контроля, — сказал господарь Леонидас Балшич перед отлётом генерала с Мери-Турсас. — Ситуация в наших руках, поэтому лучше задумайся о карьере. Если воздержишься от резких комментариев на своём первом заседании, будет проще открыть некоторые двери».

Однако инстинкты ветерана не допускали легкомыслия. Берниция неоднократно доказывала, что способна на самые резкие, неожиданные и жестокие выпады. Так что генерал не смел недооценивать подчинённых этой бездушной машины, Артура-3. Благо хоть от него самого удалось избавиться.

— Экономически нецелесообразно продолжать использование электромагнитных пушек, — произнёс глава казначейства. — Вольфрамовые снаряды обходятся нам в колоссальные суммы, а мы даже не начали извлекать из грунта уже использованные. Когда мы наладим переработку?

— Кстати, об экономических затратах, — начальник энергетической службы развернул свой планшет и продемонстрировал график с резким падением. — Эти так называемые псевдосуперпозиционные движки жутко прожорливы, если мы хотим продолжить их использовать, то придётся начать отключать свет у граждан. В таком случае нам не избежать волнений.

— И я о том же! — бешено, тряся своими обвисшими щеками, сказал глава межгосударственных отношений. — Я вообще считаю, что использование Чёртовой Дюжины пора приостановить. Их армии разбиты, а связь между планетами нарушена, мы можем начать переговоры.

«Вы все последние идиоты! Вы хоть понимаете, что берницианцы спят и видят, как режут вас на куски?! Какие могут быть переговоры?!» — генерал-аншефу стоило огромных усилий не выкрикнуть это.

Лишь безмерное уважение к господарю Балшичу заставляло Кристофа молчать и делать вид, что он просто разглядывает дорогие люстры. Однако даже у его терпения имелись пределы. Поэтому он намеревался по окончании заседания составить развёрнутый рапорт, съездить во дворец Верховного Совета и подать письменное прошение об усилении Чёртовой Дюжины.