Верю в любовь

Я по-прежнему благодарен за наставничество и поддержку Жан-Люка после нашего расставания с Мелиссой. Я получил больше возможностей играть в церквях и продолжал время от времени выступать с ребятами из The Kry. Музыка помогала мне постепенно забывать о Мелиссе и возвращаться к жизни.

Я, наконец, дошел до той стадии, когда мог принять тот факт, что мы с Мелиссой, вероятно, никогда больше не будем вместе. Я даже не хотел сходиться обратно, потому что она порвала со мной (дважды – типа того), и я не хотел вновь испытать эту боль.

Затем, весной 2000 года, один из друзей спросил меня, слышал ли я о Мелиссе.

– Киста вновь вернулась, – сказал он, – и им пришлось ее вырезать. Оказалось, что она злокачественная.

Рак? У Мелиссы?

Я захотел навестить ее в больнице, просто в качестве друга, чтобы поддержать ее.

Поездка должна была занять полтора часа, и еще в дороге меня захлестнули эмоции. Мое сердце болело за нее. Мы остались друзьями, но отдалились, практически не общаясь друг с другом, но время, которое мы провели вместе, было особенным, и все те эмоции вновь накрыли меня с головой.

Я много копался в себе по пути к ней, в очередной раз убеждая себя, что должен похоронить свои желания и стать для нее просто другом. Я не мог не злиться на нее или перестать обвинять ее в нашем расставании. Мелиссе нужен был друг, говорил я себе, но, несмотря на всю мою решимость двигаться дальше, я не мог отрицать, что по-прежнему испытывал к ней чувства.

Сюрприз в больнице

Я испытывал странные ощущения, подходя к больничной стойке регистрации, чтобы узнать номер ее палаты. Пока я поднимался в лифте на ее этаж, внутри меня нарастала тревога.

Выйдя из лифта, я прошел в комнату ожидания, где сидели пара членов семьи Мелиссы и ее друзья. Именно там мне сказали, что у Мелиссы обнаружили рак яичников. Она перенесла операцию по удалению раковой опухоли, но та перешла в агрессивную форму, из-за чего Мелиссе предстояла немедленная химиотерапия.

Новость о том, что ее рак прогрессировал и о срочной необходимости химиотерапии, потрясла меня. Сестра Мелиссы, Хизер, сказала, что оповестит Мелиссу о том, что я пришел, чтобы мы смогли увидеться. Мне не хотелось врываться в ее палату с криками: «Привет! А вот и я!»

Я медленно пошел по больничному коридору, чтобы дать Хизер время предупредить Мелиссу. Когда я подошел к палате, ее родители, Марк и Джанетт, вышли оттуда. Они выглядели поникшими, но смирившимися.

«Почему они вышли из ее палаты?» – подумал я. Я не знал, как себя вести. Я хотел быть там, как друг, но неужели все видели в этом лишь возвращение бывшего парня?

– Здравствуй, – приветствовали меня ее родители, улыбаясь и заключая в свои объятия. – Спасибо, что пришел.

Марк и Джанетт побрели прочь от палаты, и мое беспокойство тут же достигло максимальной отметки. Я не хотел оставаться с Мелиссой наедине. Я не знал, чего ожидать. Рак – это очень страшное слово, и я думал, что увижу ее совсем больной и уставшей после операции.

Собравшись с духом и глубоко вздохнув, я открыл дверь и был просто поражен. Рот Мелиссы расплылся в улыбке от уха до уха, и вся она светилась каким-то сверхъестественным сиянием. Ее огромные карие глаза сверкали так же ярко, как и всегда.

Почему Мелисса была так счастлива? Она совсем недавно узнала, что у нее рак. Такие новости опустошают.

– Как поживаешь? – спросил я.

Ее ответ по-прежнему восхищает меня:

– Если мне суждено умереть от рака, но благодаря этому хотя бы один человек уверует в Христа, то такая смерть стоит того.

Ничего себе! Ну и ответ!

Я ощутил одновременно чувство вины и умиротворение. Чувство вины – из-за недостатка веры в сравнении с Мелиссой, а умиротворение – из-за одного ее присутствия и созерцания того, как она смотрела на вещи, даже столкнувшись с таким несчастьем, как рак. Мелисса готова была страдать, если это означало, что хотя бы один человек сможет обрести вечность на небесах! Я слышал подобное от других людей, и это было то чувство, которые многие из нас надеются претворить в жизнь, однако, такие слова создают совершенное иное впечатление, когда их произносит твой друг, больной раком, лежащий в больничной палате.

На ум мне пришла строчка из послания к Филиппийцам: «Ибо для меня жизнь – Христос, а смерть – приобретение»[9]. Размышляя впоследствии о том, как вспомнил эти слова, я осознал, что Павел говорил не только о том, что приобретаем мы, попав на небеса, но также о том, что приобретают другие – те, что остались здесь, на Земле, – которые обратятся к Иисусу, увидев, как мы справляемся с испытаниями, выпавшими нам на долю.

Сбоку на кровати Мелиссы был приклеен листок, на котором ее почерком были написаны слова песни If You Want Me To христианской певицы и автора песен Джинни Оуэнс. Последняя строчка была очень сильной:

              Так направь меня на путь,               который приведет меня к Тебе домой,              И я пройду этой долиной,               если ты того пожелаешь.