Верю в любовь

Странно, но в моей работе существовали две контрастирующие тенденции. С одной стороны, я вдруг осознавал, что обращаюсь к Богу перед службой со словами: «Господи, я не хочу сегодня молиться Тебе, не хочу говорить, что я верю». Я знал, что мои слова истинны, но понимал это рассудком, а не сердцем. С другой стороны, даже в те времена, когда я чувствовал нежелание участвовать в службе, я ощущал, как Божественное присутствие нисходит на людей, когда пел, и от публики поступала большая отдача, чем я мог ожидать. Я видел и чувствовал, присутствие Бога среди прихожан, но знал, что это не моя заслуга, так как всего пару минут назад говорил Богу, что не хочу исполнять эту песню. И я вновь получал ценный урок о важности смирения чувств.

Когда я вел службу, я заметил, что стал больше обращать внимания на смысл текстов, чем раньше. Каждый текст, казалось, что-то значит для меня. Каждый текст давал мне возможность познать глубину любви и милости Бога, и я начинал многое понимать о природе Бога, о чем, вероятно, раньше даже не задумался бы. Нестабильность все еще сохранялась в моей жизни. Случались действительно тяжелые дни. Разные триггеры могли неожиданно выпустить на волю гневный порыв.

Вид молодой пары, держащейся за руки в парке, пробуждал во мне тоску по Мелиссе. Вид родителей, играющих с ребенком, заставлял меня думать, что это могли быть мы с Мелиссой и наш ребенок, а порой даже, что это должна быть наша семья. Я плакал над печальными сценами в фильмах о войне.

Триггеры потенциально были повсюду, и, так как я не знал, в какой момент они сработают, я не всегда мог защитить себя.

Я чувствовал, что слишком легко начинал заводиться. Увидев пару в ресторане, по особенности их поведения я понял, что у них что-то вроде ссоры. Я разозлился на парня и хотел подойти к нему и сказать: «Прекрати. Цени свою жену!» Я утратил чувство сострадания к другим, которое ощущал в начале своего пути в Библейском колледже. Вместо этого я осуждал других за эгоизм. В конце концов, их проблемы, о которых они так волновались, были ничем по сравнению с моими. Я был озлоблен на весь мир и был готов принять его вызов. Я против мира – почему бы и нет!

В то же время моя музыкальная карьера шла в гору. Переживая плохие и хорошие времена одновременно с этим, я будто находился на сумасшедших американских горках. Когда я пел или вел службу, то мог на время усмирить свою озлобленность.

Любящие друзья говорили мне, что они были озабочены моим столь ранним возвращением к музыкальному служению. Я понимал, почему они говорили так. На их месте, видя в каком состоянии я тогда находился, я бы сказал то же самое. Я все еще скорбел. Но искренне верил, что Бог мягко подталкивает меня обратно к музыке со словами: «Я позабочусь о тебе. Ты только иди вперед, проникнись тем, что Я делаю». Написание откровенных песен и представление их позже прихожанам были важной частью не только моего исцеления, но и поддержки и утешения их самих.

Я был свидетелем невероятных откликов, когда пел «I Still Believe» и «Walk by Faith», и запись способствовала бы их более широкому распространению. Друг рассказал мне о двух молодых продюсерах, Адаме Уоттсе и Энди Додде. Я послушал некоторые их работы, мне понравилось, и я позвонил им, чтобы узнать о возможности записи демо-версии.

– У меня тяжелый период в жизни, – сказал я им, – но мне необходимо выпустить эти песни.

Адам и Энди без колебаний согласились. Первой мы записали «Walk by Faith». Когда в студии мы работали над окончательной версией песни, у меня было твердое ощущение, что Бог использует ее для поддержки и утешения многих людей, страдающих от мучительных испытаний.

– Благодарю Тебя, Господи, – молился я, – что Ты используешь то, через что мы прошли с Мелиссой, чтобы помочь другим в их собственной борьбе.

Я чувствовал волнение от осознания того, что у Бога были большие планы на меня, но я также знал, что пока еще не готов к следующему шагу. А именно, мое сердце не было готово. Я должен был позволить Богу искоренить злобу. Я не мог постичь мысль, что Бог через одну из моих песен собирался укрепить мою веру, несмотря на мое сопротивление.

Миссия: Прорыв

Я запланировал уединиться в маленькой хижине в горах. От поездки я хотел только одного – прорыва. Я чувствовал, что Бог на пороге того, чтобы показать мне что-то важное, и я не хотел этого пропустить. Я попросил Бога полностью очистить мое сердце от равнодушия и ожесточенности. Я помнил из своего прошлого опыта, как равнодушие и ожесточенность охватили меня тогда, и не хотел повторения. Мне было необходимо, чтобы Бог привел к смирению мое сердце, как тогда в Библейском колледже. Я хотел снова сострадать людям.