Верхом на тигре. Европейский ум и буддийская свобода

На одном из этажей Бутанского дома никто ничего не знал. Но на другом подтвердились мои гадания, которые за неимением телефонной связи стали для нас в Азии главным источником информации. Нас ждала двойная удача: приглашения были готовы, а самолет, на котором мы должны были лететь, только что отправили на ремонт. Мы уже не смогли бы оплатить перелет. Чиновники предложили отправить нас на автобусах в аэропорт Багдогры. Можно было и насладиться полетом над горами, и сэкономить деньги. Два новеньких японских автобуса уже ждали на стоянке.

Мы несколько часов ехали на восток, рассматривая слева предгорья Гималаев, а затем через «Ворота для почетных гостей» вкатились в Панчолинг. Этот город – бутанское окно в мир. В двух отелях нашлись свободные номера. Когда все были удовлетворены и мы уже шли к местному храму, нас догнали несколько тибетцев. Они все задавали один и тот же вопрос: «Когда же мы его увидим?» Мы, как и раньше, отвечали, что это наверняка произойдет скоро, что письма Кармапы о его следующем перерождении были вполне однозначными, но у держателей линии нашлись веские основания держать все в секрете. Как обычно, мало кто поверил, что мы сказали всю правду, но, честно говоря, в то время мы почти не думали над этим вопросом. Работы вполне хватало: мы стремились дать максимальному числу учеников возможность установить связь с Кармапой. Мы предпочитали приятные сюрпризы. Тогда мы полагали, что все случится в самый подходящий момент и без вмешательства коммунистического Китая.

Работы вполне хватало: мы стремились дать максимальному числу учеников возможность установить связь с Кармапой.

Наутро, пока все грузились в автобус, мы успели сбегать в храм. Там стояла впечатляющая статуя Гуру Ринпоче. Затем, уже в автобусе, мы миновали «Рестхаус» и «Гестхаус» – в первом мы жили в 1970 году, будучи гостями государства, а во втором встретились с Кармапой. Петляя, дорога взбиралась в гору мимо тех же пропускных пунктов, которые мы проезжали в прошлый раз. Сделав несколько остановок, мы с друзьями, внезапно притихшими, к вечеру прибыли в Тхимпху. Многих поразила пышная и богатая зелень. Она разительно отличалась от скудной пустынной растительности Мустанга. А некоторые все еще переваривали впечатления от умирающих нищих Калькутты.

Нам предоставили выбрать дорогую, умеренно дорогую или дешевую гостиницу. В тот же вечер мы поняли, кому еще обязаны этим пребыванием в этой Чистой стране: нам помог Топга Ринпоче, главный секретарь монастыря Румтек, и даже молодой бутанский король проявлял к нам симпатию. Он прочел мою первую большую книгу «Открытие Алмазного пути», и она ему, очевидно, понравилась. Министр туризма, правда, пытался получить от нас какие-нибудь деньги, но в целом мы находились в Бутане как представители родственной линии Кагью, а не как источник обогащения.

Все свои дни мы посвятили тому, ради чего приехали: бродили вверх и вниз по горам, осматривая многочисленные святые места. В некоторые пещеры, заряженные особенным благословением, вход был воспрещен. В прошлый раз мы с Ханной там медитировали и потому знали их силу. И она чувствовалась до сих пор, спустя столько лет. Правительство старалось не очень-то впускать иностранцев в свои святыни. Это было и объяснимо, и достойно сожаления. Конечно, дым сигар, с которыми тут разгуливали богатые туристы, Будды не выбрали бы как любимое благовоние, но существа нуждаются в благословении, наполняющем эти храмы. Кроме того, Будды и Бодхисаттвы – не аристократы, полные симпатий и антипатий. Для них чисто все, и они всегда радуются, когда люди получают доступ к своей природе Будды. «Пусть я стану кроватью для тех, кто нуждается в отдыхе», – пишет в одном стихотворении Тенга Ринпоче.

Все свои дни мы посвятили тому, ради чего приехали: бродили вверх и вниз по горам, осматривая многочисленные святые места.

В Тхимпху все еще встречались белые лица – в основном немцев и швейцарцев из организаций, помогающих развивающимся странам; эти люди хорошо справлялись со своим делом. Но в регионе, куда мы поехали потом, иностранцы почти не попадались. За несколько лет до нашего приезда открылась дорога в восточный Бутан. Ее ширина не превышала полутора полос, так что водителю приходилось останавливаться, чтобы пропустить встречный транспорт. Целью нашего путешествия туда была первая резиденция Кармапы после его ухода из Тибета в 1959 году. Она располагалась в самом священном и cкрытом от чужаков районе Бумтханг.

Автобусы ползли по бесконечному серпантину. С определенной высоты открывался величественный вид на триста шестьдесят градусов. Здесь настало время для кадров крупным планом: почти каждый километр на дороге встречались рабочие, устранявшие последствия оползней. Сезон дождей уже начался, хотя мы под них попадали редко.