Верхом на тигре. Европейский ум и буддийская свобода

Однако множество людей просто не готово слышать такую аргументацию. Угрызения совести «чутких личностей» заставляют их видеть свою вину в проблемах этого мира, и сейчас они старательно смотрят в сторону. Они зашли бы очень далеко в стремлении приспособить свое сладкое и разноцветное мировосприятие к реальным событиям в мире. Не успеют они занять какую-то позицию, как политическая корректность громко напоминает им о войнах и завоеваниях, которые велись другими империями сотни лет назад. Хотя рабы первоначально были пленниками соседних племен, а затем арабы перевозили их и продавали на европейские корабли – виноваты все равно мы.

Алмазный путь подходит только тем, кто чувствует себя ответственным за общечеловеческие ценности и желает знать, как все обстоит на самом деле. Здесь не смотрят сквозь розовые очки и не терпят близорукой политической корректности. Поэтому многие его последователи будут сознательно и решительно защищать свободу в мире. Я очень счастлив иметь учеников, которые поступают именно так.

Алмазный путь подходит только тем, кто чувствует себя ответственным за общечеловеческие ценности и желает знать, как все обстоит на самом деле.

Переваривая приметы будущего милой Европы и формулируя изложенные здесь пожелания, чтобы Алмазный путь быстро рос – а это цель моей жизни, – мы впятером приземлились в Майями.

США

Марк, один из потомков российского царского дома Романовых, ждал нас среди невероятно влажной жары. Спустя несколько лет его энергия помогла нам открыть Японию. После двухдневных поучений в окружении опустевших банков, в которых больше не отмывались кокаиновые деньги, за Прибежищем пришли десятки людей. Несмотря на привычную для Майями поверхностность, мы основали в городе растущую группу. Несколько геше школы Гелуг и ученых Сакьяпы, которые учили в традиционном стиле, вели здесь неравную борьбу за то, чтобы все происходило централизованно и по-тибетски. Я им совсем не завидовал.

^{После путешествия в Чистые страны}

Первый в этом году курс «умирания в сознании» состоялся под Альбукерке. Его организовали Боб и Мелани. Один тибетский политик в Вудстоке пытался запретить выход статьи, авторы которой хвалили нашу работу. Он поддерживал «Дхармадхату» и не одобрял нашу европейскую приверженность здравому смыслу, но это не имело значения.

Гарольд и Ариана предоставили нам свой прекрасный дом, и, хотя группа снова была американского размера – от тридцати до сорока человек, – благословение было велико. Личные беседы я проводил под палящим солнцем – поэтому люди говорили только о самом важном, и у нас высвободилось время для посещения нашей земли в Таосе. Второй участок, купленный Норбертом, мог даже похвастаться несколькими деревьями. Совсем рядом находились владения Йонгду с Гавайев. Мы провели на участке занятие по стрельбе. Психически неуравновешенные пациенты Гарольда иногда дарили ему забавнейшие пистолеты, после того как он отговаривал их от самоубийства.

Мы выехали в Финикс в два часа ночи, чтобы успеть до наступления самого жестокого пустынного зноя, но двигатель гигантского пикапа все равно почти не работал. По пути мы восхищенно осмотрели крупнейший кратер на западе Америки, прикоснулись к металлу метеоров высотой в человеческий рост – и нас будто пронзило током.

В Финиксе одна дама из мормонов брызнула на нас водой из бассейна, чтобы «прогнать наших злых духов». В следующие дни никакие самолеты не взлетали, потому что воздух стал слишком разреженным из-за жары. Потом мы с Майей полетели в Сан-Франциско. Там Томек с Роландом устроили нам очень радостное событие – поездку по петляющему шоссе номер 1 на моем старом, но быстром мотоцикле «БМВ». Вокруг Санта-Барбары горели леса. Мы посмотрели «Вспомнить все» – впечатляющий фильм. На лекции в Сан-Диего к нашей веселой компании присоединился мой брат Бьорн, пришли и некоторые близкие друзья, которых я знал с конца 1970-х. Два вечера в Лос-Анджелесе привлекли больше всего слушателей со времен скандала с Озелом Тензином.

Мы жили у Карин, моей ученицы из Австрии и близкой подруги Роланда. Она опытный художник-гример и работает в киноиндустрии. Там была и Аннетта из Гамбурга, специалистка по местам для киносъемок. Некоторые очень удивились моим довольно откровенным ответам на вопросы о «Дхармадхату», но по-другому я не мог. Только будучи прямыми и ничего не скрывая, мы сможем предотвратить годы мучительных сплетен. Необходимость говорить без обиняков и сантиментов – это, видимо, последняя из особенностей западного мира, которую поймут отдельные тибетцы. Если даже такие давние спонсоры, как мой дружище Лекс, зовут нашу школу «Схвачу-па», а Гелугпу «Клею-па»[4], – значит, ярые приверженцы традиционного буддизма непременно должны еще кое-чему научиться.