Верхом на тигре. Европейский ум и буддийская свобода

Я планировал наконец-то перевести «Открытие Алмазного пути» на датский. К тому же я собирался привести в действие Учение в Японии, хотя все знающие люди твердили: шансов нет, буддизм в этой стране занимается только политическими и мирскими делами. Японцы либо посещают храмы, чтобы молиться о деньгах и власти, либо организуются в небольшие экстремистские группы. Обычно они утверждают, что Будда учил только одной сутре – той, которую практикует их община, – а все остальное ошибочно или не имеет смысла. Облачившись в специальные рясы, они совершают процессии по жилым кварталам – «духовное упражнение недели».

Незадолго до моего приезда в Японии побывал Калу Ринпоче, приглашенный одним богатым французом. Этот визит был объявлен широко. Многие важные буддийские учителя прислали письма: они благодарили Ринпоче и тут же, в следующем предложении, сообщали, что, к сожалению, у них нет времени встретиться с ним. За три недели так никто и не пришел, и Калу Ринпоче улетел обратно в Индию раньше, чем планировал.

Лекция в Нагое

Для того чтобы читать лекции в токийском университете, нужно было получить «печать качества» в местном тибетском комитете. На это ушли бы месяцы, поскольку такие вопросы решались через Дхарамсалу. Поэтому я просто дал Прибежище всему мексиканскому посольству, где работал Цезарь. Все были удивлены и рады тому, что помимо религий, диктующих людям, что делать, существуют и такие, в которых можно самому получить опыт.

Несколько десятков человек с Запада пришли на мои лекции, которые я читал в разных храмах, многие приняли Прибежище. Среди японцев я имел успех только у нескольких женщин, и они меня порадовали. Сознанием жителей Токио правила смесь алкоголя, национализма и материализма. Эти люди жили под огромным давлением, которое сами же и создали, и не находили ни времени, ни сил для духовного развития. Сегодня в Токио есть небольшой центр, и я регулярно навещаю там своих друзей.

В Нагое, дальше на юг, все было по-другому. Там, по крайней мере, сотрудники одного института хотели что-то узнать. Правда, мне пришлось пообещать, что я не введу их в состояние транса или медитации. Они оказались очень трогательными – показали мне парк Шинто и подарили антирадар, благодаря которому мы в дальнейшем сэкономили немало денег. Мы подружились с Акеми, которая пригласила меня познакомиться со своей семьей – это был, пожалуй, самый японский из всех домов, какие я когда-либо видел. В микроскопическом помещении все было аккуратно и на своем месте.

По возвращении в Токио меня ожидало потрясение: на восточном побережье США моего брата Бьорна сбил пьяный поляк. Бьорн получил опасные для жизни травмы – 36 переломов. Я чуть было не полетел обратно через Тихий океан, но четыре гадания Мо подряд показали, что брат в любом случае выживет. Полезнее всего было просить Будд о том, чтобы у него все быстро срослось. Поэтому я отправился в паломничество, намереваясь посетить главные храмы этой страны.

^Нидалы

Япония обогатила мой культурный опыт, особенно города Киото и Нара. Архитектурный стиль там очень напоминал Бутан. Цезарь и Акеми отвечали за мои публичные выступления, а когда я закончил перевод книги, Йошико показала мне центральную часть Токио. Вся страна выглядела практически безупречно – пока я не заглянул за один забор. За ним сидела в ряд сотня бродяг. Дела у них шли, очевидно, очень плохо. В этом обществе, если твое поведение не вписывается в принятые рамки, ты падаешь действительно низко.

Тайвань

Оттуда я полетел на Тайвань. В 1981 году мы тайком переправили группу местных жителей из Непала в Сикким на церемонию кремации Кармапы. Им въезд в Индию был категорически запрещен. Теперь обо мне заботилась Шоу Лун (Маленький Дракон). Она заведовала храмом, построенным для внебрачной дочери последней китайской принцессы. Дочь звали Кунга Ани. Мастер кун-фу, во время войны с коммунистами она была генералом. В детстве она несколько лет училась прыгать с тяжелыми мешками с песком, привязанными к ногам. Когда мешки отвязали, она подпрыгнула вверх на целый метр. Теперь этой статной женщине было уже за восемьдесят. Она построила в Тайпее большой красно-желтый храм, каждый кирпичик которого содержал половину мантры красного аспекта Любящих Глаз – тибетскими буквами.

Несмотря на географическую близость, Тайвань и Япония принципиально отличаются друг от друга. В том, что касается юмора, еды, любви и ландшафта, Япония ощущается «сухой», а Тайвань – скорее «маслянистым».

В том, что касается юмора, еды, любви и ландшафта, Япония ощущается «сухой», а Тайвань – скорее «маслянистым».