Верлиока. Статьи. Очерки.

Чинук сняла варежки, сунула их Васе и, гордо подняв голову, сложила руки на груди.

— Остановитесь! — властно сказала она. — Этот человек

…не будет мне супругом. Я хочуЗадать ему три новые загадки, Назначив день. Мне слишком малый срок Был дан…

Ну и так далее. Ты читал «Принцессу Турандот»?

— Нет. Я еще почти ничего не читал.

— Почему?

— Еще не знаю.

— Ну ладно, — холодно сказала Чинук. — Возможно, что ты даже смелый парень. Хочешь попробовать еще раз? Ведь это, в сущности, не гора, а горка. До Канченджанги ей далеко, не говоря уж о Джомолунгме.

Глава V,

в которой доказывается, что знаменитый Кот в сапогах в сравнении с Котом Филей был недалекий малый

— Прошло уже почти полгода после их первой встречи, — сказала Шотландская Роза. — А они еще не понимают ни себя, ни друг друга.

— Ах, боже мой, когда я слышу такой вздор, мне хочется заткнуть уши, — возразил Кот. — С тех пор случилось так много, что они даже не узнали бы в лицо свою первую встречу. Она растаяла вместе с апрельским снегом.

— Но как ты думаешь, они уже назначают друг другу свидания?

— Почему бы и нет? Их сблизила, мне кажется, карта звездного неба. Все вечера они вместе с Платоном Платоновичем проводят у телескопа. Вася сожалеет, что не может по-своему переставить, планеты, а Ива пишет стихи о падающих звездах.

— Кстати, что ты думаешь о ее стихах?

— Они похожи на нее, — ответил Кот. — Сразу видно, что она еще, как говорится, не устоялась. То прелестна, грациозна, умна. То обидчива, резка, нетерпелива. Впрочем, это как раз характерно для детей и поэтов.

— У меня плохая память, — заметила Шотландская Роза. — Но одно из ее стихотворений я запомнила наизусть. Мне нравится последняя строфа:

Пусть же клятву принимает Мной зажженная звезда, Карандашик вынимает

Из смешного никогда[1].

— Ну и плохо, — сказал Кот. — Из «никогда» ничего нельзя вынуть. Ни карандашик, ни шариковую ручку.

— Ты не любишь поэзию?

— Нет, люблю. Но хорошую.

— У тебя холодный, скептически-трезвый ум, — с отвращением возразила Шотландская Роза. — И я больше никогда не буду говорить с тобой о поэзии. Вернемся к Иве. Мне кажется, что с Васей у нее будет много хлопот. Ведь она не может жить без неожиданностей. Все, что происходит на свете, для нее происходит в первый раз.

Кот засмеялся — вы никогда не замечали, что смеются и коты, а не только собаки?

— Ты забыла, как в его руках обыкновенная лейка превратилась в родник. Дело в том, что к его душевному складу присоединяется загадочная черта, которая убедительно доказывает, что в природе многое решительно сопротивляется любому объяснению.

— Ты слишком умен для кота, — с упреком сказала Шотландская Роза. — По меньшей мере для кота, который спит шестнадцать часов в сутки.

— Милый друг, во сне-то и приходят самые занятные мысли! Среди котов встречаются незаурядные философы — это убедительно доказал еще Эрнст Теодор Гофман. Что касается Васи, он просто еще стесняется своей способности совершать чудеса. Его мучает застенчивость, он краснеет — иногда без причины. Но это пройдет. Словом, не знаю, как ты, а я чувствую в нем волшебную волю.

— Волшебную?

— Да, — твердо сказал Филя. — Бывает воля сильная, непреклонная, неодолимая. Но все эти свойства скрестились в волшебной воле, которая давно перебралась из сказок в самую обыкновенную жизнь.

Шотландская Роза вздохнула.

— Так ты думаешь все-таки, что он влюбился в Иву?

— Мяу! — иронически рявкнул Кот. — По крайней мере, она ни минуты не сомневается в этом.

Глава VI,

в которой с одного берега на другой перебрасывается соломенный мостик, а Ива получает последнее яблоко в одичавшем саду

Да, жизнь шла своим чередом, и если время от времени моя история приостанавливалась, так только потому, что Ива и Вася были слишком заняты, чтобы участвовать в ней. Не знаю уж, кто из них занимался усерднее. Очевидно, Ива, потому что Вася, к изумлению Платона Платоновича, схватывал с первого взгляда то, что другому мальчику в его возрасте стоило бы немалого труда.