Вермахт и оккупация

Как явствует из разработанных еще до нападения на СССР планов, фашистские органы намеревались добиться политико- идеологического разложения советского народа под лозунгом «освобождения его от большевизма» отделением сознательной части населения от более или менее индифферентной, как они считали, массы, в особенности сельского населения, а также путем разжигания национальной розни между народами Советского Союза. При этом они рассчитывали и на то, что разрушение социалистических производственных отношений будет способствовать этому запланированному ими процессу распада.

Естественно, фашистский германский империализм не имел даже намерения действительно предоставить советскому населению на каком-либо этапе права и свободы. Более того, полное бесправие населения являлось главной предпосылкой осуществления планов фашистов. Массовый террор и политико-социальные маневры не являли собой поэтому, как это видно из предыдущего исследования, какого-либо противоречия. Они были, скорее всего, двумя хотя и различными, но в конечном итоге направленными на одну цель методами господствующих кругов Германии в их стремлении к уничтожению СССР и порабощению его населения.

Господствующие круги Германии, как известно, возлагали особые надежды как раз на разжигание национальной розни между народами СССР. При этом их методы в какой-то степени исходили из роли, определенной империалистическим фашистским «новым порядком» отдельным районам и областям. Как следует из уже упомянутой инструкции, разработанной до нападения на Советский Союз министерством Розенберга, разжигание националистических тенденций должно было привязываться в первую очередь к планам и маневрам немецких империалистов и милитаристов периода 1918–1919 гг., особенно на Украине и Кавказе, тогда как в Прибалтийских республиках СССР, включение которых в состав империи рассматривалось как уже решенный вопрос, возникновение, например, собственно националистических организаций считалось нежелательным, как возможное препятствие в деле запланированного «онемечивания». Что же касается образования в различных районах местной коллаборационистской администрации, то фашистскими планами предусматривалось, что в ее составе будут подходящие люди, которых можно будет постепенно привлечь к сотрудничеству. В послевоенный период, после «окончательной победы», по мнению Розенберга и министерства иностранных дел, на Украине и Кавказе можно было бы допустить установление определенной государственности под немецким контролем типа марионеточных режимов в Словакии и Хорватии. При рассмотрении всех этих соображений необходимо учитывать и то, что разработанные еще до нападения на СССР аннексионистские и колонизаторские планы носили предварительный характер и подверглись в ходе войны определенным изменениям.

Высшим принципом политики по отношению к отдельным национальностям, как это подчеркнул в конце февраля 1942 г. начальник отдела политики министерства Розенберга Ляйббрандт, являлась установка на решительное разрушение спайки «русского колосса», натравливание всех друг на друга, возводимая в закон[176]

.

Если фашистские оккупанты могли при осуществлении своих политических целей установления «нового порядка» опереться в отдельных капиталистических странах Европы на поддержку части господствующих кругов этих стран и на определенные слои населения, находившиеся под их влиянием, то такой возможности в оккупированных советских районах у них не было. Хозяевами здесь были сами советские трудящиеся и их выборные органы, которые самоотверженно защищали свои социалистические завоевания от оккупантов.