Вермахт у ворот Москвы, 1941-1942

К середине января 1942 г. требования об отходе со стороны командования 9-й армии и 3-й танковой армии стали еще более настойчивыми. В дополнение к новому ходатайству об отступлении подчиненных ему соединений, отправленном командованию ГА "Центр" 14 января 1942 г., штаб 9-й армии просил принять во внимание тот факт, что "нельзя допустить, чтобы приказ об отходе был отдан тогда, когда израсходован последний патрон и последняя канистра горючего, когда съеден последний кусок хлеба..."{398}

Действительно, положение немецких войск со снабжением было более чем катастрофическим. К 15-16 января в 9-ю армию ожидалось прибытие всего трех составов с боеприпасами, одного с горючим и одного с продовольствием. Все это нужно было поделить еще с 3-й танковой армией, причем неприкосновенный запас был уже практически полностью израсходован. У немецких частей оставалось в среднем всего по две суточные дачи пайков на каждого солдата{399}.

Штаб 3-й танковой армии жаловался на нехватку оружия, особенно противотанкового. В телеграмме генерал-полковника Рейнгардта от 15 января 1942 г. командованию 9-й армии звучало отчаяние, которое стало следствием положения на фронте: "...На то, что зима заставит противника прекратить наступление не следует надеяться. Вероятность того, что русские, неся огромные потери в ходе наступления, ускорят свою катастрофу, может не оправдаться. Наши потери также очень велики. Если противник поставил своей задачей уничтожение немецкой армии, то бездеятельным ожиданием мы как раз помогаем ему... Наступает последний момент, чтобы отдать приказ об отходе на тыловые позиции..."{400} Генерал-полковник Штраус был полностью согласен с такой оценкой обстановки. Она отражала его мнение и позицию штаба 9-й армии. Не видя выхода из создавшейся ситуации и считая, что возможно уже поздно отдавать приказ об отходе ("поскольку советские войска способны на немецких плечах ворваться на новые оборонительные рубежи"), - Штраус в тот же день подал прошение об отставке с поста командующего 9-й армией. Его сменил генерал танковых войск Вальтер Модель, бывший до этого командиром 30-го моторизованного корпуса.

В.Модель слыл жестким и требовательным командующим. Он не любил сидеть в штабе и часто появлялся на передовой на виду у своих солдат. Такой решительный генерал, который, к тому же, одним из первых поддержал нацистский режим был сейчас, как никогда, нужен Гитлеру{401}. Фюрер не сомневался, что Модель будет выполнять приказ "держаться" и строго следовать политике "выжженной земли". Отступать дальше, используя гибкую тактику, 9-й армии было запрещено. Отход был возможен только на заранее подготовленные тыловые рубежи. Будущий фельдмаршал Модель считался мастером ведения оборонительных боев, но, так же, как и Клюге, слыл хорошим тактиком, но отнюдь не "стратегом". Он целиком доверял Гитлеру. 21 апреля 1945 г., когда союзники полностью окружили его войска уже на Западном фронте в ходе Рурской операции, он застрелился.

В середине января 1942 г. вновь не выдержала советского натиска оборона 4-й танковой и 4-й полевой немецких армий в центре группы фон Клюге западнее Гжатска и западнее и юго-западнее Вязьмы.

В начале января рухнул немецкий фронт в районе Медыни. Образовалась брешь севернее города, через которую стали просачиваться вперед крупные силы советских армий. Угроза захвата Юхнова и быстрого продвижения частей Красной Армии к Вязьме стала реальностью. Выход ударных сил Западного фронта в тыл 4-й полевой и 4-й танковой армий раскалывал войска ГА "Центр" на две части. Дальше могло последовать полное окружение и уничтожение по частям отрезанных от базы снабжения в Вязьме немецких соединений. 3 января 1942 г. штаб ГА "Центр" получил указания фюрера, запрещающее отвод немецких войск до тех пор пока "не удастся закрыть брешь между 57 АК и 20 АК..." Окончательное решение по этому вопросу Гитлер оставлял за собой. Участок прорыва передавался в ведение командующего 4-й танковой армией{402}.