Верни, если успеешь

– Каждый квадрат размером десять на десять метров имеет свои координаты, – продолжил объяснение Григорьев. – Полосы вдоль проспекта обозначены буквами: a, b, c, d и так далее. Ты их видишь слева. А поперечные – цифрами. Они вверху экрана.

– Как в атласе, – заметила Дина.

– Совершенно верно. Это какой квадрат? – полковник прикоснулся к монитору в одной из клеток.

– D18.

– Правильно.

Полковник показывал другие точки, девушка поначалу отвечала, но затем прервала:

– Ну и что?

– Как только ты увидишь взрыв, ты должна будешь назвать координаты квадрата и приметы исполнителя.

– Но я не разгляжу…

– Я помню, – перебил Григорьев. – Итак, ты видишь взрыв на двадцать секунд раньше и сразу называешь квадрат. Наш сотрудник выводит его крупно на соседний экран. Там изображение будет идти в записи с запаздыванием на две секунды. Ты должна будешь увидеть еще живого исполнителя или предмет, который взорвется.

Дина вспомнила, как вычислила террористку на реальном примере, который демонстрировали ей по телевизору.

– Допустим, я его увижу и назову. Что это даст?

– А дальше дело за нами. В каждом квадрате будут находиться двое наших сотрудников. С ними установлена связь. Как только они услышат описание террориста, то должны будут найти и обезвредить его. У них останется фора по времени порядка пятнадцати секунд. Если конечно ты не ошибешься.

Григорьев замолчал и ждал реакции Кузнецовой.

– Я попробую, – согласилась девушка.

– Тогда приступим к тренировке.

Григорьев помог девушке надеть наушники и микрофон, сам вооружился такими же средствами связи и сел рядом. Перед ним лежал пульт, похожий на клавиатуру. Полковник нажал кнопку и скомандовал:

– Внимание! Общая проверка готовности! Группам захвата занять свои места.

Из зданий вдоль проспекта вышли сотни людей и равномерно распределились по всей площади. В каждом квадрате оказалось по два человека. Среди них были женщины. Все были одеты буднично, у многих на груди виднелись белые ленточки оппозиционеров.

Полковник нажал очередную кнопку и обратился к Дине:

– Теперь наши сотрудники слышат тебя. Называй квадраты в произвольном порядке. Они должны привыкнуть к твоему голосу. – Дина кивнула. Григорьев поправил волосы, примятые наушником, и скомандовал в микрофон: – Готовность номер один!

Дина посмотрела на экран, выбрала точку и произнесла:

– E8.

Тут же на экране справа появилось крупное изображение указанного квадрата. Двое сотрудников, находившиеся в нем, переглянулись и подняли руки.

– Говори громко и уверенно, как командир, – шепнул Григорьев.

– A10!.. D32!.. C4!.. F21!.. – Дина удивленно взирала, как взрослые люди четко выполняют ее команды.

– Достаточно, – остановил тренировку полковник. – Группам захвата направиться к месту сбора митингующих! И помните, вы должны вернуться в числе первых!

Проспект опустел. Люди просочились сквозь оцепление, и ушли парами в разных направлениях.

Глава 41

Давыдов вышел из метро на оживленный бульвар. Дороги для автомобилей здесь были перекрыты еще утром. Поток людей двигался от Пушкинской площади к проспекту Сахарова, заполняя всю ширину бульвара. Кто-то из организаторов разъяснял в мегафон: «Сторонники левых сил идут по левой стороне бульвара, правые – по правой. Центристы и остальные – по центру сквера». Над толпой маячили красные, белые, синие и черные знамена, тут и там виднелись разномастные плакаты. Коммунисты, националисты, анархисты и демократы старались идти колоннами. За ним двигались неорганизованные группы молодежи, жаждущие зрелищ и острых ощущений.

«И как мне найти Дину, – думал Михаил. – Ее телефон по-прежнему не отвечает, а она нужна срочно».

Давыдов прикинул, как офицеры ФСБ могут использовать девушку. Ясно, что в толпе толку от нее немного. Скорее всего, она должна видеть митингующих сверху. Дина будет смотреть внимательно. Значит, он может подать знак.

На одной из скамеек в центре сквера два длинноволосых художника наспех рисовали на листах ватмана плакаты и карикатуры. Они раздавали их всем желающим. Михаил остановился напротив них, высматривая краски.

– Тебе агитку с матом или с юмором, – спросил художник с немытыми кудрями.

Давыдову было не до смеха, а мат в печатном виде он считал признаком скудоумия.

– Мне бы кисточку и белую краску.

– Рабочий инструмент не даем. Если что хочешь нарисовать, подставляй поверхность.

Михаил снял синюю бейсболку «Бригантины» и протянул художнику.

– Нарисуй мне двадцать секунд.

– Чего?

– На макушке крупные цифры два и ноль. А на козырьке буквы: сек.

– Да пошел ты!

– Двадцать секунд до краха тоталитарного режима! – объяснил Давыдов в понятных бунтарю терминах. – Пусть с вертолета видят.

– Клево придумал. Давай!

Несколько умелых движения кистью – и белая надпись «20 сек» украсила синюю бейсболку.

Михаил прошел арку металлодетектора и оказался на площади. Здесь стало теснее. Народ прибывал. Многие в ожидании ораторов протискивались ближе к сцене. Давыдов старался перемещаться по площади. Если Дина наблюдает, она должна заметить «20 сек» на его голове и понять, что это крик о встрече.