Вернись, а то убью!

Ковен разрешил в тот раз Клариссе помочь и прислал опытных мастеров, закончивших все дела в несколько дней. С тех этот уголок настолько полюбился нам с Зией, что я решительно запретил даже приближаться к нему нахальному голубоглазому старичку, перестраивающему весной замок по своему разумению. И лишь одно изменение появилось здесь за эти годы. Вот уже три месяца, как возле окна, в сделанном на заказ большом керамическом горшке, растет ветвистый кустик духов.

— Ну что ж, — отставив чашечку с горячим взваром, приготовленным по останскому рецепту, решительно произнесла Артемия, — наверное, пришло время мне во всем признаться. Но сначала хочу сказать… теперь я понимаю, что была неправа, но тогда у меня не было иного желанья… И я сама выбрала свой путь, и готова понести любое наказание.

Она помолчала, глотнула отвар, тяжело вздохнула, и как в пропасть со скалы, безоглядно бросилась в собственное прошлое.

— Меня отдали замуж в пятнадцать лет, за довольно состоятельного вдовца. Впрочем, я не понимала тогда, что он, по сути, просто купил себе молоденькую девчонку, все твердили, как мне повезло, и я сама думала так же. Жизнь в доме мужа была намного легче и приятнее, чем в родительском. Не нужно было рано вставать, мыть и доить коров, сбивать масло, варить творог, и в любую погоду везти на тележке за пять лиг в соседнее большое село. Делать мне вообще ничего не приходилось, в доме были повар и служанка. Мои младшие сестренки, приходя в гости, смотрели на меня с откровенной завистью. Жизнь и так была ко мне милостива, а когда через два года мой муж неожиданно умер, оставив мне всё состояние, я посчитала себя необычайно везучей.

Артемия горько усмехнулась своим воспоминаниям, и отвернулась к окну.