Верните меня домой

Та в ответ обиженно зашуршала страницами, стукнула Маргариту по лбу и отползла в сторону.

– И ты туда же! – Маргарита раздраженно стукнула кулаком по полу и забралась на кровать, обхватив колени руками.

– Неисправима…

– Да что не так-то? Я ведь все делаю, что ты говоришь! И учусь, и на йогу хожу!

– Инфантильность. Ты считаешь, что того, что если что-то делаешь потому, что кто-то тебе сказал, что так надо, то этого достаточно? Серьезно? Знаешь, это как считать, что английский сам собой выучится, если платить репетитору! Не бывает так, пойми!

– Угу. Зато бывает, как у нее, – Маргарита указала подбородком на Полину, с трудом сдерживая кислотную ревность внутри себя. – Пришла, и сразу все получается.

– Ну конечно, получается. Я на гимнастику в детстве ходила, кое-что, да и осталось, – с обидой встряла в разговор Полина.

– Как видишь, в этом мире ничего не бывает просто так, – подытожил Кир.

– Намекаешь на то, что я что-то тебе должна? – устало спросила Маргарита, потерявшая нить разговора.

– Намекаю на то, что должна ты в первую очередь себе. Если что-то не получается, это не предлог показывать нам свою истеричность. Это повод стать лучше, дурья твоя башка. Как тебя только родители терпят!

– Уже не терпят! – огрызнулась Маргарита. – Нет у меня родителей, сирота я теперь.

Кир и Полина непонимающе посмотрели на нее, требуя продолжения. Маргарита проглотила ком, ставший в горле, подняла подбородок повыше, чтобы не так было видно предательски слезящиеся глаза.

– А вот так вот. Отказались они от меня из-за того, что я не в мед поступила. Не нужная им теперь!

– Да ну. Просто нервы у них сдали. Помиритесь, – с напускной бодростью ответил Кир, садясь рядом с Марго на постель и приобнимая ее. – Тише, тише… не надо плакать. У всех бывают плохие дни. И у твоих родителей в том числе. Они же волнуются о тебе, переживают. Вот эмоции и переливаются через край, все образуется.

– А если нет? – уныло спросила Маргарита, чувствуя, как мир заполняют оттенки серого, а яркие краски утекают словно сквозь пальцы. – Что, если я осталась совсем одна? Знаешь, легко рассуждать обо всем этом, когда у тебя за спиной кто-то есть. Я… Я чувствую себя потерявшейся и никому не нужной.

– Дура! – резко бросила Панда, подрываясь с постели и выбегая из комнаты.

– Чего это она? – удивленно спросила Марго телепата, невольно прижимаясь к нему.

– Ревнует, – улыбнулся Кир. – Ко мне, похоже. Она забавная, да?

– Ни капельки, – недовольно нахохлилась Маргарита.

– Ну, так или иначе, тебе с ней жить. Причем достаточно долго, фамильяров не меняют как перчатки.

Маргарита обреченно вздохнула. Пока волшебный мир накладывал на нее ограничения, награждал обязанностями, но не давал никаких прав.

– Я вообще ничего не могу, да?

– О чем ты?

– То нельзя, это нельзя, сюда не ходи – туда ходи, и далее по тексту.

Телепат рассмеялся.

– Представь себе ребенка. Лет пяти-шести, не больше. У него уже появляются обязанности. Например, ходить в школу и мыть посуду. Он учится, познает мир. А из прав у него – право на жизнь и отдых. Вот ты тот самый ребенок. Чтобы получить право самой ходить в школу, надо доказать, что ты не побежишь через дорогу без пешеходного перехода.

– Но ведь я…

– Даже не видишь дороги, не отличаешь ее от двора, в котором играла в песочнице. Поверь мне, все будет. Но чтобы оно было, нужно работать. Ты можешь творить заклинания. Я уверен, твоя книга покажет тебе нужные формулы. Но… ты не готова. Сила, что творит волшебство, может разорвать тебя изнутри. У тебя ее много, а вот умения контролировать нет. Отсюда и многие твои ограничения. Чтобы пережить перегрузки при выходе на орбиту, космонавты долго тренируются. И ты тренируйся. А теперь… мне пора, я не нанимался тебе в няньки.

Коротко поцеловав Маргариту в макушку, телепат вышел из комнаты, насвистывая себе под нос. Марго устало рухнула на постель, чувствуя, как возвращается усталость. С трудом пересилив себя, она стянула одежду, забралась под одеяло и провалилась в сон.

Хвост двадцать пятый. Об ответственности и принятии себя

Глава 26

Следующие четыре дня пролетели в монотонных заботах, попытках не уснуть от переутомления на лекциях и обязательных походах на йогу. Маргарите даже начинало потихоньку нравиться это спокойное времяпрепровождение, которое выматывало не меньше, чем активное занятие спортом. Полина оказалась той еще привередой в плане еды. Маргарита даже начала подозревать ее в том, что, отказываясь есть что-то, фамильяр заботится о своей фигуре и о сытости соседки по комнате. Сложно сказать, было ли это правдой или игрой воображения Маргариты, но выдумывать каждый раз, что бы такое приготовить, оказалось весьма утомительно.