Верните мне дистанционку!

— Конечно, — только у меня сразу нарисовались совсем другие картинки. — Или отнимать дар у одного и отдавать другого, подменять души, как получилось у нас с Эллион.

— Об этом она не думала, юная, умная, но глупая, — покачала головой домовушка. — Ты тоже будешь фри Элли. Теперь. Надеюсь, найдешь душегубов.

— Но это значит, что мне придется жить за нее…

— Если не хочешь снова умирать, то да, — усмехнулась женщина. — Меня Глафирой кличут. Спрашивай, чего надо в первую очередь?

У меня в голове крутились тысячи вопросов, но было понятно, что домовушка не ответит на все, да и не сейчас.

— Мне бы больше об Эллион узнать, кто она, откуда, кто родители, есть ли друзья, чем занимается, кроме исследования?

— Ох, тебя понесло. Знаю, что она сирота, непростая девочка, дядя ее в совете Мерсии, опекуном был, а сейчас она уже совершеннолетняя, закончила эту академию и осталась на аспирантуру. Ведет занятия, но не скажу какие, у кого и сколько часов в неделю. Друзей вроде не было таких, чтобы закадычных, но знакомые есть, покопайся в ее магбуке, может, что и узнаешь полезного, я в этих человеческих изобретениях не разбираюсь. Академия наша большая, тоже посмотришь, вся информация в инфополе есть думаю.

— То есть она и учится, и преподает?

— Скорее проводит исследования и мучается со студентами. Не ладила она с ними, жаловалась, что не видят в ней авторитет дети. Хотя какие там дети, здоровенные бугаи и девицы.

Я задумалась, преподавать не страшно, вот только если знать предмет. А вот ее научные изыскания…

— А сколько по времени может длиться аспирантура?

— Та хоть десяток лет, пока она детишек учит. Знай только контракт продлевай и живи себе спокойно. Ну как спокойно, куратор все равно будет проверять, как идут дела.

— Куратор?

— Помяни демона, он тут как тут, — шепнула домовушка, а в дверь постучали. Да так, что она заскрипела, пообещав после очередного удара разлететься в щепки. — Саймон Ригетти.

— Он демон? — в ужасе я посмотрела на дверь.

— Нет, хуже, — пролепетала домовушка, исчезая.

— Эллион! — от грозного рыка из-за тонкой преграды я подпрыгнула.

Глава 2

Мужчина за дверью терял терпение, а я никак не могла набраться смелости и открыть. Я, взрослая женщина, педагог с немаленьким стажем, дрожала как осиновый лист, это раздражало неимоверно. Но после третьего обещания выломать дверь, я все же собрала волю в кулак, подошла, дернула ручку и остолбенела.

— Эллион ван Лейтон! Сколько раз я предупреждал тебя не проводить эксперименты в собственной комнате? Сколько раз я просил брать хотя бы лаборанта для подстраховки? — невероятные желто-зеленые глаза смотрели на меня с такой искренней яростью и беспокойством, что я с трудом отвела взгляд и мельком оценила «противника».

Куратор был темноволосый, с аккуратной стрижкой, кажется, она называется «принстон», одет в плотно сидящий на нем синий костюм с белой рубашкой. И, складывалось впечатление, что чтобы подавлять тебя, ему нужно было просто находиться рядом. Таких идеальных мужчин в моей жизни не было не то что давно, а скорее никогда. Это пугало.

— Простите, я больше не буду, — прошептала я и опустила взгляд ниже, посмотрев на свои босые ноги. — Вот же фораминифера! — чертыхнулась я, обнаружив, что стою перед ним в топике на бретельках и шортиках, больше смахивающих на нижнее белье. — Пижама!

— Фри Эллион, — до мужчины тоже, наконец, дошла вся двусмысленность ситуации. — Я бы хотел поговорить с вами… Более одетой, — он презрительно фыркнул и отвернулся.

А мне на секунду стало обидно. В своем родном теле и родном мире у меня не вышло наладить личную жизнь, те с кем я знакомилась, не выдерживали бойкого характера, проверки бесконечных тетрадей по вечерам и  моих претензий. Не встретила я спутника жизни, что отвечал моим минимальным требованиям, хотя не сказала бы, что они высоки. Разве сложно быть честным, ответственным, держать слово и отвечать за него, уважать и поддерживать? Мне всегда казалось, что нет, но я ошибалась. Да и не было особо выбора, что в институте, что в школе преобладал женский коллектив.

— Я вам совсем не нравлюсь? — ляпнула я раньше, чем подумала. А когда подумала, то ужаснулась, но уже было поздно.

— То есть, ты, фри Эллион, даже не скрываешь, что пытаешься меня соблазнить? — опешил мужчина.

— Нет, — ответила я, и недоумение лишь глубже отразилось на его лице. — Это не я пытаюсь, а вы, не я же пришла к вам в комнату утром выходного дня и застала в неглиже, что ожидаемо.

— Невероятно, ты…

— И почему вы мне тыкаете? Мы что, с вами на брудершафт пили? Нет… По крайней мере я такого не помню, а потому, обязательно учту ваше пожелание на счет экспериментов, но впредь, будьте добры, если не хотите видеть меня в таком виде, то предупреждайте о визите заранее.

— А если хочу? — вкрадчивым голосом произнес он.

— Хотеть не вредно, лямблия тоже хочет быть не простейшим эукариотом, а хотя бы кошкой. А нет, не хочет, у нее нет мозгов, чтобы чего-то хотеть, — улыбнулась я, пискнула, — до свидания, —  и закрыла дверь.