Верность

– Сам не знаю, – честно признался он. – Наверное, не люблю делать что-либо наполовину. Раз уж пришел сюда, значит, должен впрягаться и помогать общему делу. Всем ведь нужно чувствовать себя нужными. Чем эта цель хуже любой другой?

– Ничем, – признала Тарин. – Что ж, время покажет. Можете идти. Только скажите…, – неожиданно запнулась она, – со стороны все это выглядит так же жалко, как я думаю?

Тимур сразу понял, о чем его спросили.

– За всех отвечать я не в праве. Могу сказать о себе. Когда я узнал, кто руководит колледжем, я уже слышал о вашей истории. Мое решение сюда устроиться лишь укрепилось. Потому что еще до того, как я стал уважать вас, как ректора, я стал уважать вас, как человека, – Тимур взглянул на пол, пряча смущение. – Пойду, позову уборщицу что ли. Нужно скрыть следы преступления, – зловеще произнес он.

Позже Тарин решила посетить лекцию у этого преподавателя. Занятие Тимур вел интересно: даже она, которая мало что понимала в физике, оценила подачу материала. К Портфельчику, будь ее воля, она бы никогда не заглянула, но план было необходимо выполнить. Голос ее заместителя буквально просверливал череп, а монолог звучал так же высокопарно и витиевато, как она и предполагала. По рядам студентов то и дело прохаживалась зевота, которую они пытались подавить. Тарин, сама микробиолог, давно не видела, чтобы так плоско преподавали химию. Журналы занятий у Вениамина были заполнены бисерным почерком, без единой помарки, сопроводительная документация велась идеально. Но документы – далеко не вся часть работы педагога. Когда она попыталась донести свою мысль, Портфельчик вскипел и патетично стал отстаивать свою позицию пронзительным голосом. Тарин начала опасаться, что они никогда не смогут общаться спокойно.

Вечером ректор снова засела за бумаги в кабинете. Необходимо было разработать систему оплаты труда, а главный бухгалтер помогать в этом не стремилась. У Тарин голова начинала болеть лишь при одной мысли о цифрах. К тому же, из министерства пришел новый отчет, который необходимо было отправить завтра до обеда. Раздался робкий стук.

– Можно? – тихо спросила Эмма. Она, переминаясь с ноги на ногу, стояла у входа.

– Конечно. Что вы хотели?

– Я тут вот… принесла…, – она несмело протянула документы. – Я знаю, вы готовите отчет…. Только… форма изменилась с прошлого года…. Мне кажется, вы об этом не знаете….

Тарин взяла из ее рук бумаги и внимательно стала сверять. Боковым зрением она заметила, что женщина порывалась уйти, но жест ректора заставил ее остаться.

– Действительно, формы немного отличаются. Большое спасибо. Если бы мы отправили это завтра, нас бы заставили переделывать.

Она взглянула на посетительницу. Женщина стояла, растерянно озираясь на дверь.

– Присядьте. Скажите, это ведь вы оставили прошлый отчет на столе у моего секретаря?

Ответом было молчание. Тарин встала и пересела в кресло рядом с ней.

– Обещаю, что никому ничего не скажу, – заглянула она в карие глаза. – Это были вы?

Эмма неуверенно кивнула.

– Я так и думала. Так что же, тот отчет был все это время у Вениамина, но он намеренно не передал его мне?

– Нет, что вы! – вдруг с жаром ответила женщина. – Он очень трепетно и с уважением относится к поручениям министерства!

– Тогда как отчет оказался у вас?

– Я… я просто увидела его… на одном столе, когда проходила мимо… я просто подумала…, – она снова замялась и побледнела.

– Хорошо, я не буду на вас давить. С меня довольно уже того, что вы набрались смелости и пришли сегодня сюда. Вы неравнодушный человек, Эмма, я очень ценю это в людях. Спасибо, – Тарин протянула руку.

Сгорбленные плечи женщины слегка расправились. Она смущенно улыбнулась, ответила на рукопожатие и бесшумно вышла из кабинета.

V

.

Звук барабанящих по столу пальцев сливался со стуком падающих капель за окнами. Дождь начался ночью и к обеду еще больше разошелся. Казалось, он жаловался облетевшей листве на что-то очень личное. Тимур созерцал это безобразие, подперев голову левой рукой, правая же отбивала лишь одному ему известный ритм.

– Нет, он не дает денег, – положила Тарин трубку. – Марат допускает возможность хорошей прибыли, но не хочет рисковать и вкладывать в колледж больше, чем уже потратил.

– Черт! – Тимур стукнул кулаком по столу, но тут же опомнился. – Простите. Я так много сил вложил в это предложение…

– Знаю. Я заинтересована не меньше вас. Но ничего не могу поделать, – она покачала головой. – Хорошо, договорим позже. У меня скоро лекция.

Тарин провела рукой по лбу и попыталась встать, но резкое головокружение пригнуло ее обратно к креслу.

– Вам нехорошо? – забеспокоился преподаватель.

– Все в порядке. Наверное, давление. Сегодня целый день погода сходит с ума.

Тимур взглянул на ее красные щеки:

– Вы случайно не заболели? Мне кажется, у вас температура.

– Сомневаюсь. Правда, пока шла утром, немного промокла, но чтобы так быстро простудиться…

– Так, я сейчас позвоню медику, пусть измерит вам температуру. А секретарь сделает чай.

– Глупости, – отмахнулась от него Тарин. – У меня сейчас пара.