Верность

Линкольн уже раз пять видел друга Бет. После того концерта Джастин прямо-таки подсел на «Сакагавею». Теперь, как только группа играла где-нибудь, Джастин звонил и зазывал Линкольна на концерт. Дена, подруга Джастина, тоже ходила с ними. Потом они обычно заваливались в «Вилладж Инн», заказывали пиццу и слушали, как Джастин по косточкам разбирает концерт.

– Почему эти ребята до сих пор не рок-звезды? – задался своим вечным вопросом Джастин. – Почему они играют во всяких дырах, а не светятся на MTV?

Линкольн пожал плечами.

– Смотрите, – Дена мотнула головой в сторону зала для курящих, – а гитарист-то снова там.

Крис, сидя в отдельной кабинке, ел со сковородки завтрак и читал.

– Ну вот как это – у такого парня и нет девушки? – спросила Дена.

– А может, есть, – возразил Линкольн.

– Нет, конечно, – покачала головой Дена. – Парни, у которых есть девушки, не едят по пятницам в одиночестве в «Вилладж Инн».

– Может, он тут поклонниц клеит, – предположил Джастин.

– Он всегда один, – возразила Дена.

– Если бы я выглядел, как он, то каждый вечер бы девчонок менял, – промычал Джастин, жуя меренгу.

– С твоей внешностью ты именно так и делал, – ответила Дена, закатив глаза.

– Правильно говоришь, – поддержал Джастин. – Если бы выглядел, как он, у меня бы по две новые девчонки каждый вечер было.

– Может, у него есть девушка, – улыбнулся Линкольн.

– Тогда мне жалко его девушку, – сказала Дена.

– Может, у него есть парень, – предположил Джастин.

– Тогда мне жалко его парня, – ответила Дена.

– У них завтра еще один концерт, – вспомнил Джастин. – Надо бы сходить.

– Завтра у меня «Подземелья и драконы», – возразил Линкольн.

– Ага, давай говори о том, что делать, если у тебя нет девушки, – хмыкнул Джастин.

Джастин все время подзуживал Линкольна не сидеть дома. Знакомиться с женщинами. Пробовать. Может, потому, что Джастин познакомился с Сэм в старших классах. Потому что он помнил времена, когда Линкольн всегда и везде появлялся под руку с очередной красоткой. «На мой вкус, пожалуй, болтает много, – сказал однажды Джастин за игрой в гольф. – Но погорячее, чем молочный коктейль с халапеньо».

После Калифорнии, когда Линкольн вернулся в университет, на год отстав от всех, Джастин ни разу не спросил, что случилось с Сэм. Линкольн, правда, попробовал рассказать ему, когда они как-то раз сидели за пиццей «Папа Джонс», запивая ее газировкой «Доктор Дьябло», но Джастин его обрубил:

– Чувак, да отпусти ты это все. Счастливого ей пути!

Глава 35

В конце концов Линкольн так никому и не сказал, что случилось с Сэм в Калифорнии. Хотя мать приставала-приставала к нему с расспросами и разузнала все, только когда в магазине случайно налетела на мать Сэм.

Линкольн молчал, потому что заговорить об этом значило бы признать, что это правда. Значило бы признать: да, так и есть. Потому что он знал: стоит начать рассказывать, и покажется, что все не так уж плохо. Что это было всего лишь крушение обычного подросткового романа. Но самое печальное, что он пропустил целый семестр в университете и потерял все свои стипендии. Для постороннего это было бы самое грустное.

С матерью Линкольн не говорил об этом никогда, ни разу, потому что понимал: она очень обрадуется, что оказалась права.

Когда он уехал в колледж, мать звонила ему по два раза в неделю.

– Никогда в Калифорнии не бывала, – говорила она.

– Мам, здесь хорошо. Кампус отличный. И безопасно.

– Не знаю даже, как там все выглядит, – продолжала мать. – Не могу представить тебя там. Стараюсь о тебе думать, посылать тебе положительную энергию, вот только куда посылать – не знаю.

– На запад.

– Я не об этом, Линкольн. Как я могу представить, что у тебя все в порядке, когда я даже тебя не могу себе представить?

Линкольн тоже скучал по ней, да. И по Среднему Западу скучал. От антуража, которого так жаждала Сэм, у него начинало остро колоть в голове. Северная Калифорния была до невозможности красива. Куда ни кинешь взгляд – деревья, ручьи, водопады, горы, океан. Не на что было просто так посмотреть, чтобы просто так подумать. Он часами просиживал в библиотеке кампуса – в ней не было окон.

Сэм пропадала в школьном театре. Она еще не начала ходить на занятия театрального отделения, но в маленьких ролях уже выходила на сцену. В старших классах, когда Сэм бегала на репетиции, Линкольн увязывался за ней. Он брал с собой домашние задания и устраивался где-нибудь в задних рядах. И, надо сказать, учиться в такой обстановке получалось у него неплохо. Он умел отключаться от разговоров, от шума. Иногда, посреди раздумий над задачкой по химии, ему нравилось слышать голос Сэм.

Линкольн с великой радостью так и занимался бы в театре колледжа, пока Сэм репетировала, но ей казалось, что этим он привлекает к ней слишком много внимания.

– Ты им напоминаешь, что я чужая, – говорила она, – что я новенькая, не местная. Мне нужно, чтобы они смотрели на меня и видели мою роль. Видели мой талант, и больше ничего. А ты им напоминаешь, что у меня такой слащавый деревенский романчик.

– Как понимать – слащавый?