Верность и все стороны ее измен

Теперь я могла не беспокоиться за Крис, беспокоиться мне стоило только о себе. А жить и ждать, когда за мной придут и прибьют, не в моих правилах. Если получится, то выживу. Страшно очень. Но пути обратно нет, только вперед. Купив билет, оделась и вышла из офиса. Нужно было еще заехать к старому верному другу, вернее, к бывшему любовнику, который работал в ФСБ. Ему я точно могу доверять. Он в этих делах не замешанный, и мы с ним связаны кровью, как истинные индейцы. Это было сделано ради шутки, еще давно, когда мы были вместе, но он это воспринял всерьез. Мы тогда дурачились и, порезав руки, закрепили союз рукопожатием. И проговорили клятву – мы с тобой одной крови, ты и я навсегда. Теперь, вспоминая это, я ехала в метро и улыбалась. Я знала, что застану его на работе, поэтому, подъехав, вышла на станцию раньше, прошла в парк, села на скамейку и написала ему СМС: «Волчица ждет своего волка, как обычно».

Через полчаса на мое плечо легла тяжелая рука. Юра всегда приходил незаметно, но я всегда его чувствовала.

– Пойдем, тут есть место тихое, можно поговорить, – и пошел к выходу из парка.

Я тяжело встала, все-таки все тело болело, и поплелась следом.

Сев подальше от окон в самом углу кафе с приглушенным светом, мы смотрели друг на друга молча и долго.

– Выглядишь паршиво. Говорил тебе, не уходи от меня, я бы тебя никогда пальцем не тронул. А сейчас на шее синяк и заметно хромаешь. И взгляд не как обычно спокойный и веселый, – наконец сказал Юра.

– Это не житейское. Меня хотят убить. Помолчи и послушай меня. Потому что мне нужно, чтобы ты меня прикрыл и еще чтобы достал чистый пистолет.

И я рассказала ему все от начала до конца. Он хмурился, скрипел зубами, но молчал, только желваки заиграли. Мы снова долго молчали.

– Когда ты улетаешь? – спросил он.

– Сегодня в полночь, – ответила я.

– Рано, но и задерживаться нельзя, иначе заподозрят. Прикидывайся дурочкой, тормози работу, вообще, начни халатно относиться к ней, несерьезно. Мне на почту сбрось все данные на участников сегодня же. Я вылечу через три дня, у меня как раз отпуск должен быть через месяц, вот и воспользуюсь им, но сейчас. Я буду тенью. Посмотрю, следят ли за тобой. Пистолет будет у тебя завтра в номере, адрес напиши и есть ли там камеры, – четко проинструктировал меня Юра.

Я молча достала из сумки бумаги и положила ему на стол. В данных бумагах была вся информация на всех сотрудников, даже на завод.

– Меня еще волнует то, что на бумаге на заводе три собственника. Но ни один до сих пор не появился, вся информация приходит от финансового директора компании. Юридически по всей операционной деятельности ответственность несет один из собственников, Бронников Марк Денисович. Но его никто не видел последние полгода, нет ни одной фотографии в делах. То есть его вообще никак не идентифицировать. Даже копии паспорта нет в компании, представляешь. Меня это очень беспокоит. От его имени по генеральной доверенности действует второй генеральный директор, при этом доверенность так хитро составлена, что в случае чего все последствия лягут на этого Бронникова. Либо он очень глупый человек, либо я не знаю что. И мне надо с этим разобраться. Я не смогу сейчас уйти просто так, да меня и не отпустят. Мы нашли такие операции и можем доказать криминальный характер данных, что нас проще убить и закопать, меньше дадут.

Я откинулась на стуле и поморщилась. Совсем забыла про удар и гематому на спине.

– Иди, – сказал Юра, – мне надо подумать. Все будет хорошо.

Я вышла из кафе, прошла по дороге, подошла к светофору, стояла, ждала зеленый сигнал. Вокруг была толпа, девушки хихикали, парни весело шутили. Двое мужчин с серьезными лицами что-то обсуждали, машины неслись по дороге. Я ничего не поняла, услышала только свое имя, Юра кричал, сильный толчок, резкая боль, и наступила темнота.

V

Временами я слышала голоса, яркий свет, в горле пересохло, хотелось открыть глаза, но сил не было, и снова темнота. Лениво удивилась, что все еще жива. Вот, наверное, ребята расстроились, что и в этот раз не получилось. Больше не буду переходить дороги на светофорах, исключительно подземные переходы. Снова темнота.

Проснулась, сил не было. Пытаюсь слушать тишину, двигаться не хочется, какая-то штука на лице, мешает. В туалет хочется жуть, очень дискомфортно. Мысли текли очень вяло, сознание было смутное. Надо открыть глаза. С третьего раза получилось открыть, но перед глазами туман. Интересно, где я? Как ежик в тумане? А где моя котомка?

– Очнулась! – облегченно выдохнул знакомый голос. Но кто это? Голос знаю, но не знаю, кто он. Я потеряла память? Как такое могло случиться? Я сфокусировала взгляд на мужчине, симпатичный.

Кто-то вошел в помещение, над ухом что-то противно пищало.

– Тааак, давайте посмотрим, как наша красавица себя сегодня чувствует? О, глазки открыла, молодец! Сильный организм, я же говорил, молодой человек, что ваша девушка победит. Такие, как она, всегда побеждают, бывших спортсменов не бывает, – говорил тихо врач и осматривал меня.

– Она не спортсмен. Она финансист, – ответил мой мужчина.