Вернулся солдат с войны

- Ничего, это всё пустяки. Ошибка. Недоразумение. Вот сейчас появится мой адвокат и всё будет хорошо. Уж мой-то адвокат им всем всё докажет и всё разложит по полочкам. Он скажет какие-то необходимые и подходящие к случаю слова, предъявит какую-то важную бумагу и меня тут же отпустят.

Я никогда не видел вживую настоящего адвоката и свое представление о них черпал из фильмов и детективов. В этом представлении адвокатом выходил высокий, подтянутый, волевой и умный человек, в дорогом костюме, в белой рубашке с галстуком, очень опытный и очень ловкий, безусловно компетентный, который двумя-тремя фразами разрушал любое обвинение после чего подзащитного немедленно выпускали. Сейчас я страстно желал как можно скорее увидеть этого всесильного человека, чтобы рассказать ему всё без утайки с самого начала, чтобы он, зная всё дело полностью, мог бы меня своим умом вытащить из этой передряги. Рассказывать я собирался всё начистоту.

Как провожал Светку.

Как к нам примотались три наглых сопляка.

Что никакого велосипеда у них не было и вели они себя нагло и их намерения были вполне понятны.

Как я прибавил им мозгов и поучил их уважению к старшим.

Как мне в бок влетела "пика".

Как я потерял сознание.

Как мне повезло, что на крыльце больницы курили хирурги.

Как меня притащили на операционный стол и поместили в реанимацию.

Как меня допрашивал симпатяга-капитан.

Как у меня никак не хочет заживать бок.

Как меня арестовал сука-Балмин.

Как мне хреново, скверно и хочется домой.

Ничего не утаил бы я от адвоката и ему - я совершенно уверен в этом! - не составит никакого труда вытащить меня отсюда как рыбку из сачка.

Комната следователя оказалась обыкновенной камерой с "шубой" на стенах вместо штукатурки и решетками на единственно узком оконце. Рядом с входной дверью к бетонному полу был прикручен узкий стульчик с неудобной спинкой - для подследственных. Возле похожего на амбразуру крохотного оконца стоял канцелярский стол и стул с мягкой сидушкой. Возле этого стола стояло чмо, каких командиры не держат в ротах, а отправляют на свинарник или подсобное хозяйство. Чмо было маленького роста, с пропитой рожей, припухшими от постоянного пьянства глупыми глазками, с реденькими чмошными усиками, которыми чмо хотело подчеркнуть, что относится не женскому, а мужскому роду.

"И это мой адвокат?!!" - едва не закричал я, разочарованный, что за два года службы под боевыми знаменами не выслужил у Родины ничего лучшего для своей защиты.

- Я твой адвокат. Фамилия моя Епитифоров, - сказало чмо гнусным голосом дурака и пропойцы, - Я буду тебя защищать.

"Спасибо, не надо", - хотел отказаться я, но не зная тюремных порядков, постеснялся контролера.

Зря постеснялся - надо было сказать. До сих пор жалею. Контролеры - такие же люди. Не хуже, не лучше. Зачастую они сочувствуют арестованным гораздо сильнее, чем помогают следователям. Надо было сказать этому Епитифорову кто он есть и добавить чего покрепче.

- Советую рассказать следователю всю правду. - начал меня защищать Епитифоров, - Если ты виноват - тебя осудят. Но, суд непременно учтет твое чистосердечное раскаяние и смягчит наказание. Может быть, назначит тебе условный срок или даст отсрочку.

Я не знал: бьют в тюрьме арестованных за дерзости адвокатам и следователям или не бьют? Поэтому, сказал коротко:

- Или отсюда.

Епитифоров развел ручонками и, обдав меня перегарищем, прошел мимо меня на выход.

Контролер не поругал и не похвалил меня - его дело было доставить и присутствовать, а не вмешиваться и давать советы и оценки.

- Выходим, - подал он команду, - Руки за спину. Налево по коридору. Стоять. Лицом к стене.

Я взял руки за спину. По коридору повернул налево. Встал лицом к стене в том месте, где мне было приказано и дождался, пока контролер откроет дверь в камеру сбоку от меня.

Мне плохело.

В камеру я зашел, но ничего не смог в ней различить.

Мрак и тени.

Мрак - это всё, что осталось вокруг меня после того, как дверь закрылась за мной.

Тени - это живые, запертые в этой камере ранее меня.

Сделав два шага от двери, я упал и сам удивился: "зачем я это сделал?".

Мрак из тёмного сделался желтым, высокий потолок вдруг придвинулся совсем близко к лицу и я хорошо рассмотрел насколько он закопченный и грязный. Мне стало легко и свободно. Немного тошнило, но это от того, что я оторвался от пола и начал плавно подниматься к потолку. Это было хорошее состояние, нужное мне после целого дня потрясений, шедших одно сильнее другого без перерыва.

Две тени метнулись к двери и забуцкали в нее ботинками:

- Командир, нахуйбля! У нас бродяга ласты клеит!

Через несколько секунд открылась "кормушка" и в рамке появилось лицо контролера:

- Что тут у вас?

- Завели пассажира, а он с порога в обморок рухнул. Давай лепилу сюда скорее, пока он не зажмурился по-серьёзке.

- Сейчас, - кивнул контролер и закрыл кормушку.

Меня подняли с пола и положили на нары.

- Ты только смотри, не крякни, - попросили меня тени из мрака.

Мне уже стало более-менее нормально и я вполне пришел в себя, когда дверь открылась и контролер скомандовал: