Вернуть невесту. Ловушка для попаданки 2

А тот… Шею главного Дракона оплетала тонкая белесая паутина. Нечеткая, едва заметная, выцветшая. Если на правителе и стояла метка, то очень слабая, и воздействие оказывалось легкое, поверхностное, но тем не менее оно было. И это стало самым неприятным открытием сегодняшнего дня – все же я до самого конца надеялась, что Фарн-старший чист.

– Даэт… – отмер, наконец, отец Аллана. – ты…

– Подожди, Улм, – правитель вскинул руку, останавливая его. Покачнулся, согнулся, будто его ударили под дых, но тут же снова упрямо выпрямился. – Сначала покажи. Хочу видеть.

Василиск стиснул зубы и взмахнул рукой, материализуя перед другом и повелителем водное зеркало.

– Значит, вот оно как… – горько протянул Дракон, всматриваясь в свое отражение. – Вот как… Никогда бы не подумал…

Пауза – и неожиданно решительное, твердое:

– Кайден, подойди.

Фарн поднялся со своего места, приблизился к отцу. Несколько минут они о чем-то тихо, сосредоточенно говорили, а потом над залом прогремело:

– Я, Даэт Фарн, глава клана Драконов и волею небес правитель великой Саарской империи, поручаю моему старшему сыну и избранному наследнику Кайдену Фарну расследование этого дела. Передаю империю под его руку и назначаю регентом вплоть до моего полного выздоровления. Да будет так.

Отзвучало последнее слово, и в наступившей звенящей тишине повелитель, сняв со своего пальца родовое кольцо, протянул его сыну.

Два взгляда, серьезных, строгих, – глаза в глаза, два коротких кивка, словно взаимная клятва…

Кайден принял из рук отца символ власти в клане и в империи, но сказать ничего не успел. В секторе, где размещались маги ковена, раздались крики, полные удивления, негодования, боли, и к потолку рванулось свирепое черное пламя.

Свет истины погас за несколько мгновений до этого – закончилось время его действия. Но охранные завесы остались, ограждая порченных, от остальных присутствующих. И тем не менее, одному из зараженных сумеречной гнилью удалось начать какой-то странный, жуткий обряд.

Незнакомый мне маг с огромным пауком на шее каким-то образом дотянулся до своих коллег по ковену, у которых имелась метка, и теперь высасывал из них магию и жизненные силы. Я перешла на истинное зрение и увидела, как к нему со всех сторон стекаются ручейки энергии. Жертвы слабели на глазах, тяжело оседая в креслах. И чем больше их становилось, тем яростнее бушевал темный огонь вокруг того, кто стоял сейчас в центре создаваемой им густой дымчатой паутины.

– Жертвоприношение!

Голос Фарна вывел меня из оцепенения.

Жертвоприношение? Не знаю, что это, но звучит отвратительно. Выглядит, впрочем, тоже. Какая это все-таки мерзость – сумеречное колдовство.

– Всем немедленно покинуть сектор ковена. Поставить дополнительные щиты на «меченных». Нельзя допустить, чтобы он питался их искрой, – в отличие от меня, наследник сразу сообразил, что делать. – Сегор, дядя, на вас защита повелителя. Боевики, атака по моей команде.

Граэм-старший и наследник Химер синхронно вскинули руки. С их губ сорвались заклинания, а с пальцев – потоки магии, окружая правителя прочным силовым куполом. Сверху спикировал ящер и, раскинув крылья, завис над отцом Кайдена, а василиск, химер и феникс переместились поближе к черному пламени. Одновременно с этим зал озарился сполохами охранных чар, отсекая инициатора обряда от его «батареек».

Ряды, где сидели маги ковена, опустели в несколько секунд, и в ту сторону понеслись атакующие плетения – лорды, повинуясь приказу наследника, взламывали сумеречную защиту.

Фарн переглянулся с Алланом, крикнул мне:

– Нари, огненное копье. Помнишь? Давай!

И мы ударили одновременно, присоединяясь к боевикам.

Черное пламя шипело, плевалось бесформенными сгустками-кляксами, постепенно затухало, но все еще не гасло, и жертвоприношение продолжалось. Более того, на полу, под ногами сжигающего себя мага, внезапно обозначился знакомый мне «цветок» сумеречного перехода.

Мы обязательно подавили бы враждебную магию, через пару минут, не больше. Но, к сожалению, у нас не было этого времени. Еще немного – и портал не только наберет силу, но и полностью раскроется. Страшно предположить, что тогда произойдет.

«Алмазное пламя намного сильнее обычного», – неожиданно всплыли в памяти слова Фарна.

Намного сильнее…

Да, первоначально мы обговаривали, что мою «особенную» магию без нужды не стоит показывать. Но сейчас нужда появилась, насущная, неотложная. Действовать надо было быстро, и я решилась.

Льдисто-золотой луч вырвался из раскрытой ладони, соединился с молниями Кайдена, водяной плетью Аллана, песчаным вихрем Сегора и вспорол защиту, окружавшую сумеречника… Оперенье Фени вспыхнуло огненной изморозью, и черное пламя опало, затухая. А потом и вовсе исчезло, оставив от мага, творившего обряд, лишь горсть пепла.

Все замерли на мгновение, и в окутавшей нас тишине как-то особенно четко прозвучала фраза, прилетевшая откуда-то из верхних рядов:

– Тхот побери, у нее еще и алмазное пламя! Ко всему прочему.

Сказано это было с ужасом и восторгом, а у меня холодок пробежал по позвоночнику. Чем грозила подобная «слава», оставалось лишь гадать.