Вернуть себя

В тот день Максим надолго уехал из города. Мы с Леной ждали его к вечеру и придумали интересное меню на ужин. Галина, помощница по хозяйству — строгая женщина пятидесяти лет — воплотила наши задумки в жизнь и ушла домой, а мы, пообедав, сели смотреть кино.

Уже в середине фильма я поняла, что с Леной что-то не так. Она сильно побледнела, покрылась потом и стала жаловаться на тошноту. Я предприняла обычные меры при пищевом отравлении, дала ей лекарство и поила водой, пытаясь вспомнить всё, что мы сегодня ели. Но девочке становилось всё хуже, даже рвота не облегчала её состояние, я испугалась и вызвала скорую. У Лены была хорошая страховка, нас быстро отвезли в больницу и положили вдвоём в платную палату.

Время шло, врач, который вначале подтвердил диагноз пищевого отравления, по мере наблюдения за лежащей под капельницей девочкой, становился всё мрачнее. Он сообщил, что ему не нравится течение болезни, и назначил новые анализы.

Когда в больницу приехал Максим, Лену уже увезли в реанимацию, а я находилась почти в истерике и плохо соображала. Наконец пришёл доктор, с трудом осознав, что он говорит, я похолодела. Дело было вовсе не в пищевом отравлении. Они определили вещество — это была большая доза сильнодействующего транквилизатора, продающегося только по специальным рецептам. Врач сообщил нам, что вызвал полицию.

Следующие дни я плохо помню. Долгие разговоры с полицией, подробный рассказ о нашем дне Максиму, мучительное ожидание вестей из реанимации — всё это происходило в эмоциональном вакууме, как будто я наблюдала за всем со стороны. Наверное, моя психика так защищалась.

К счастью, рядом был Максим. Я цеплялась за него, как за опору, его присутствие помогло мне справиться со стрессом. А через три нереально долгих дня мы узнали, что организм Лены выдержал. Ещё через неделю нас выписали из больницы, и хотя девочка была ещё слаба, дома её силы быстро восстановились. Начался сентябрь, и она пошла в школу, куда её отвозила и забирала охрана, а меня ждал институт.

Наша жизнь почти вернулась в привычное русло, но уже не было той радости и лёгкости, что в начале. Максим был мрачен и задумчив, я видела, он винит себя в том, что не выполнил обещание и не довёл расследование до конца. Но что он мог сделать, если ни нанятые им тогда детективы, ни полиция сейчас ничего не нашли? В полиции нам вообще дали понять, что считают причиной случайную ошибку и плохой контроль за опасным лекарством. Хотя, сами же в первую очередь выяснили, что никому из тех, кто жил и бывал в доме, не выписывали этот препарат. Да и упаковку от него ни в нашей квартире, ни в вещах и жилье Галины не нашли.

Я знала, что наша охрана установила за женщиной наблюдение, проверила связи и рекомендации, побывала у бывших работодателей, но пока не обнаружила никакого криминала. Все отзывались о ней хорошо. Она была аккуратна и внимательна, ни у кого к ней не было никаких претензий. А главное, у неё не было мотива — зачем ей смерть девочки? Галина жила одна, с мужем давно в разводе, взрослый сын проживал отдельно. Впрочем, Максим всё равно её уволил и больше не стал никого нанимать.

***

В эти дни мы с ним в первый раз крупно поссорились. Когда я узнала, что он не рассказал полицейским о покушениях в доме отдыха, кричала, что мы лишаем их важных зацепок. Теперь для них это событие — просто отдельный эпизод, а для нас — звено в зловещей цепи. Он доказывал, что время всё равно упущено, они уже ничего не найдут, только перебаламутят персонал и напугают постояльцев.

Чем дольше я обо всём думала, тем больше крепла моя уверенность, что искать надо в прошлом, в семье девочки. И начать с гибели её матери и брата Максима. Мне трудно было заводить этот разговор — не хотелось затрагивать больную тему, но я не видела другого выхода. Вечером, когда Лена ушла спать, я устроилась на диване рядом с Максимом и попросила рассказать о той аварии. Я чувствовала, как напряглись обнимающие меня руки, но всё же он выполнил просьбу.

Подтвердилась недавняя догадка Лены о том, что её мама и Виктор собирались пожениться. К сожалению, они так и не успели ей официально об этом сообщить, но Ольга заранее готовила дочь к такому событию. И ещё перед свадьбой она захотела съездить в Михайлово получить мысленное благословение родителей. Именно там она чувствовала связь с ними сильнее всего. Возвращаясь из той поездки, они и попали в аварию. Это случилось совсем рядом с деревней. Машина на большой скорости съехала в глубокий овраг, врезалась в дерево и загорелась. Очевидцев происшествия не было, полиция сделала вывод, что водитель не справился с управлением на скользкой, обледеневшей дороге.

Я узнала, что проводилось частное расследование, которое в основном подтвердило выводы полиции, но допустило и ещё одну возможную версию. Существовала вероятность того, что их машине помогли вылететь в овраг, как случайно, так и целенаправленно. В том месте остались неясные следы, на которые полиция предпочла не обращать внимание. А ещё выяснилось, что в это время в деревне угнали автомобиль.