Вернуться, чтобы исчезнуть

Однако вернемся к небогатым трофеям. Нож себе забрал. Он явно древний. Лезвие очень прочное, не тупится. То есть вообще. Я по-всякому старался, но ни единой зазубрины на нем не появилось. Полезная вещь в общем. Особенно интересна функция, когда лезвие с тихим щелчком прячется в рукоять. Что примечательно, господа эльфы точно этого не знали, во всяком случае хозяин, так как носил его в ножнах. Странный факт. Тири тоже не догадывалась до тех пор, пока я не напитал гравировку рукояти своей маной, или делала вид, что не догадывалась. Но нож мне понравился. Эдакий магический вариант нашего складня, щелк – и в руках просто непонятный предмет. Еще раз – и вот в руках снова полноценный нож. Девушка, по обыкновению, снова засыпала меня вопросами по поводу магии и моих способностей, но я не стал распространяться. С некоторых пор не верю я ей. Да и с ножом этим удивление несколько запоздало. Сначала восприняла естественно, а секундой позже вроде спохватилась и начала отыгрывать удивленную роль. Как бы там ни было, больше ничего полезного не нашли.

Одежду с трупов брать не стал. Предполагая, что в подземелье могут существовать и другие мертвяки, на которых окровавленные тряпки действуют, как система лазерного наведения на ядерную боеголовку. Однако ходить с голыми мудями тоже не вариант. Нужда заставила выбирать самый чистый из балахонов. И то он от капюшона до пояса был заляпан мозгами и кровью. Пришлось отрезать испачканную часть, сооружая из оставшейся тряпки нечто похожее на длиннополую юбку. Так вот и хожу, усмехаясь про себя. Получается, что мы с Тири как бы поменялись местами. Это ведь она особа женского пола и должна носить юбки, а я, блин, мужчина, самец так сказать, который просто обязан свое превосходство демонстрировать штанами. Однако жизнь штука суровая в своей непредсказуемости. Приходится делать вид, что шотландец, а длиннополая юбка до пяток естественный и привычный атрибут одежды. Ушастая зараза потешается надо мной без зазрения совести. То старушкой назовет, то мамочкой. Резвится, короче. Впрочем, пусть ее. Я ведь действительно выгляжу комично. По пояс голый. В смысле топлес, а снизу юбка. Как говорится, без портков, но в шляпе. Хрен его знает, как женщины такое носят. Неудобно ведь. Вечно то наступлю на подол, то вообще в складках запутаюсь, а еще снизу непривычно так поддувает. Стыдоба, да и только, но лучше уж так, нежели голой задницей отсвечивать.

Надо сказать, что светильники довольно часто попадались по дороге только вначале. Жаль только, что большей частью они оказывались в нерабочем состоянии. Некоторые вообще еле удерживались на стенах в своих креплениях, а иные так и вовсе на полу валялись, так как эти самые крепления сгнили окончательно. Это в том помещении, где нас должны были казнить, более или менее сухо было. Вот и сохранились неплохо. А в глубине подземелья сырость была такая, что моя юбчонка промокла насквозь уже примерно через час. Стены тоже сырые и с потолка постоянно капает на темя холодная вода. Тот поход я вспоминаю с содроганием. Ноги отказывались меня держать и каждый шаг отдавался резкой болью. Я, конечно, делал все что мог в этом плане, по возможности облегчая себе страдания, но скорость передвижения от этого не увеличивалась. Нет бы ушастым, вместо мечей, пару костылей притаранить или вообще кресло-каталку. Оно бы сейчас очень к месту пришлось. Но да ладно. Как-нибудь приковыляю… эм-мм… куда-нибудь. Однако, чем глубже спускаемся, тем воздух и без того затхлый и влажный, еще влажнее становится. Скорее всего, где-то там, глубоко внизу, много воды.

Хотелось бы еще обратить внимание на сами подземелья. Они явно рукотворны. При этом заметно, что строились с ноля, а не облагораживались природные пустоты. В некоторых галереях еще сейчас можно разглядеть четкие следы горнопроходческого комбайна. Правда, только в том случае, если декоративная облицовка отвалилась. Кто бы это ни строил, но делали на века. Однако время и вода внесли свои коррективы. Впрочем, вода – это ведь не всегда плохо. Хоть от жажды не помрем. А вообще, по ощущениям, уже примерно четвертый день блужданий идет и в основном по темноте. Кромешной темноте. Работающие светильники давно уже не попадались. Ориентируюсь только благодаря альтернативному зрению. Хотя, если честно, ориентированием мои хаотичные метания назвать сложно. Видеть-то я вижу, но куда идти… ни единой членораздельной мысли. Так, наобум тыкаюсь.

– Это ты очень зря. Отдыхать надо, – продолжаю разговор. – Сама видишь, в каком я состоянии, и если свалишься от усталости, точно не понесу. Даже не надейся.

– Да больно надо, – вскидывается языкастая квартеронка. – Как бы самого нести не пришлось.

– Я не против, – покладисто соглашаюсь.

– А больше ничего не хочешь? – пытается дерзить.

– Есть хочу. Но подозреваю, что кроме тебя самой, тут вряд ли что можно скушать. Но ты не волнуйся. Говорят, что эльфы не вкусные. Даже Машка тобой побрезгует.