Вернуться! (Эмигранты)

Одного мага она всё-таки видела. Было это в городе Мариуполе в бурном 1919 году. Тамошний маг на Банковской площади на глазах нескольких тысяч человек буквально из воздуха извлёк два пуда червонцев царской чеканки, разделил их между пролетариатом и интеллигенцией славного азовского города, вмиг собрал обратно и без промедления употребил на создание вольного анархического государства. Судя по восторгу вмиг разбогатевших и так же стремительно обобранных горожан, то был случай истиной и неподдельной революционной магии. На Катрин тот случай тоже произвёл большое впечатление. Правда, тамошний маг был вопиюще нестрижен и баню давненько не посещал. Хотя, нужно признать, стоял студёный октябрь, и в целях экономии и избежания простуд не мылось большинство революционных и контрреволюционных мариупольцев.

— Ты учти, — прошептал Эрго, многозначительно возводя глаза к потолку, — таких магов разве найдёшь? Таких магов в пору с богами ровнять. Я уже три года сыт каждый день, прилично одет, и ни одна тварь к нам, ни с зубами, ни с копьями не лезла. Понятно? Я уж не говорю, что дома нас ни один москит не кусает.

— Ой, твоя правда, — согласилась Катрин. — Я просто никак поверить не могу, что маги такими красавцами бывают. Вроде борода должна быть, шепелявость, на носу шишки…

— Какие ещё шишки?! — оскорбился Эрго. — Ты глупая или опять шутишь? Не шути с магами — ещё раз предупреждаю. Ты кожу нашего хозяина видела? Где ты ещё такую гладко-опалённую увидишь? Это потому что маги из земного огня рождаются. Когда земля трескается, они из дыма выходят…

«Тьфу, — подумала Катрин, — Вроде разговариваешь с парнем как с человеком, даже убивать жалко, а потом оказывается, что парнишка то ли в бого-магов верит, то ли в цыплят-табака со сверхъестественными самоочищающимися способностями. В богов, положим, я и сама верю — не раз лично общаться приходилось. Но уж в то, что боги дистанционные камеры наблюдения используют и собственных наложниц заставляют челяди пайку готовить — тут уж великие сомнения берут и мерзким атеизмом искушают».

Из-за двери на миг высунулась голова Дикси:

— Пусть идёт. Хозяин ждёт.

Обращался охранник скорее к окну, но ждали в хозяйских покоях без сомнения Катрин.

— Иди, с магией познакомься, — Эрго заставил гостью подняться.

- Куда идти-то?

— По коридору. Дом у нас маленький. Не заблудишься.

— Мне сразу раздеваться?

Эрго даже побледнел:

— Ты что плетёшь?! Для бесстыдного баловства ночь существует. Разве блудить при свете дня честным людям пристало? Хозяин порядок строго соблюдает. Сейчас он с тебя магическую клятву возьмёт.

Коридор шагов десять. В конце распахнутая дверь. Справа ещё одна дверь — надо думать, туда и нырнул сердитый Дикси. Этот парень, похоже, за судьбу Эрраты всерьёз переживает. Ну, тут уж конкуренция так конкуренция. У кого бюст пособлазнительнее, у того и кораблик. Впрочем, Эррата ещё своё возьмёт, бывшего судовладельца на досуге утешая.

Пока ещё не подозревающий о будущих горестях судовладелец восседал в кресле-троне. Поза продуманная, Катрин могла бы поспорить, что позаимствована у какой-то известной статуи или картины. Типа «Гай Юлий Цезарь считает лягушек в акватории р. Рубикон».

— Стань передо мной, дитя, — мягко, но властно молвил Цензор-Преторианец.

Катрин стало смешно. Пошёл ты в жопу, маг ватный. «Дитя». Старше разве что лет на десять. В своё время леди Медвежьей долины на «ты» с королями и генералами разговаривала. Ладно, мы же сейчас покорные, податливые. Гни выю, юмористка малоумная.

Катрин опустилась на колени в трёх шагах перед креслом. Болотный помещик смотрел благосклонно.

— Ты переоделась и выглядишь более пристойно. Теперь расскажи мне свою историю.

Катрин рассказала. Вопреки её ожиданиям, хозяин её не останавливал и не прерывал каверзными вопросами. На допросы, коим Катрин подвергали довольно часто, сей монолог похож не был. Так — женская болтовня, которую из вежливости слушает мудрый хозяин дома.

Катрин красочно описала свои мучения с лодкой (тут и выдумывать особенно не пришлось) и замолкла.

Цензор сменил позу на другую, не менее грациозную. Двигался он, нужно признать, весьма пластично.

— Мне жаль, дитя, твоих родных и близких. Но ты молода, и у тебя вся жизнь впереди. Желаешь ли ты принести мне клятву верности и найти защиту в этом доме?

Катрин прижала кулаки к груди:

— Я была бы счастлива получить покровительство такого благородного господина, милорд Цензор-Претрианец.

— Цензор-Преторианец, — строго поправил смуглокожий хозяин.

— Я больше не перепутаю, клянусь! — истово пообещала Катрин.

Возможно, удастся ограничиться этой клятвой? К клятвам и обещаниям Катрин за свою жизнь так и не научилась относиться легкомысленно.