Вернуться любой ценой

‒ Так, начнем с ежедневной формы. Для парней это прямые брюки, жилетка, пиджак, по два на каждый сезон, в холода берите ткань потеплее, цвет черный, темно-коричневый, на теплую погоду можно бежевый и серый. Для девушек те же цвета, но в одном комплекте прямая юбка, на ладонь ниже колена, с разрезом сзади на две ладони, а в другом брюки, расклешенные от бедра.

‒ Брюки? Магистр! Как так? Это же неприлично!

‒ Неприлично облизывать тарелку. А в этих длинных юбках магички не на всех предметах справляются. Все. Без разговоров, ‒ отрезала я, тоже мне поборник нравов. ‒  Так, еще нужен комплект спортивной формы, два, так же на холодную и теплую погоду. В первом случае штаны с кулисками и ветровка, с подкладкой, во втором из легкой ткани без подкладки. Делайте все среднего размера, заклинание подгонки одежды они на первом курсе проходят, а многие еще дома узнают и уже умные приезжают. Вопросы?

Портной, явно присмиревший от моего окрика, задумался.

‒ А как факультеты друг друга отличать будут?

‒ По рубашке, просто сами себе приобретут, того оттенка и фасона, что будет к лицу. А второстепенные стихии можно отметить эполетами.

‒ А что с обувью?

‒ А что с ней?

‒ Ну какие-то нововведения будут? А то я тут сапожника с собой прихватил, ‒ с хитринкой протянул он.

‒ Жук! ‒ беззлобно ругнулась я. ‒ Будут. Зови.

Уже через минуту мы сидели втроем, скакали вокруг моего стола, периодически размахивая бумажками и хватаясь за голову. Тут пока еще не было молний и клепок, только крючки и пуговицы, зато резинки были, все же не темное средневековье и тесемкой не подвязывают портки и то ладно. Но мне пришлось объяснять к дикому восторгу «колобка» новые технические возможности застегивания одежды, а сапожнику вырисовывать кеды типа конверс и полноценных кроссовок, как найк и адидас. Это была моя маленькая месть бестолковому ректору, который позволил стырить свою душу и Дике, которая плохо смотрела за своим миром. Хотя я и понимала, что это глупо, но тоска по Кирюхе и Мишке съедала меня изнутри. А понимание, что это может навсегда, доводило до истерики. А адаптация хоть каких-то вещей с земли напоминала о родных, хоть и болезненно, но сладостно. Это как слушать грустные песни, когда тебе разбили сердце. Поэтому портной с сапожником вышли из моего кабинета спустя полтора часа сильно озадаченные. И только я собралась дойти до столовой, бутербродами же сыт не будешь, как обнаружила в приемной напротив миссис Таркл пару адепток.

‒ Что случилось? ‒ девушки всхлипнули, посмотрели друг на друга, но промолчали. ‒ Игнорировать меня вздумали?! ‒ голос ректора взревел в моем исполнении, как рык раненного зверя, я же голодная. Очень-очень.

‒ А им стыдно, магистр Истридж, признаваться в своих проступках, ‒ сурово сказала секретарша, но я увидела, как черти в глазах этой дамы в возрасте падают от смеха. Подозрительно.

‒ Так, ‒ мой взгляд был выразительным, но Маргарет оказалась стрелянным воробьем и лишь кивнула в сторону девчонок.

‒ Сами бедокурили, сами пусть и отчитываются, ‒ не сдержавшись, все же хихикнула она.

‒ Так! ‒ почувствовав себя заезженной пластинкой, я вперила взгляд в причину задержки обеда. ‒ Что натворили? Сами расскажете или у вас в голове покопаться?

‒ Так запрещено же! ‒ воскликнула та, что миниатюрней.

‒ Кем? ‒ наклонила я голову вправо, изучая девицу.

‒ Вами…

‒ Из чего делаем вывод… ‒ дала ей подсказку, но меня опередила вторая адептка.

‒ Что вас это не касается, особенно когда касается наказания, ‒ хмуро сказала она.

‒ Умница какая. Ведь могут, когда хотят, извилинами пошевелить, ‒ счастливо выдала я, подмигнув секретарше, и снова повернулась к студенткам. ‒ У вас есть минута, чтобы решить, каким образом я узнаю о содеянном, ‒ балаган, честное слово!

Миссис Таркл продолжала беззвучно ухмыляться, впрочем, хоть и ехидно, но беззлобно, а студентки усиленно думали. Минута уже почти истекла, когда крупненькая решилась и вперед товарки пробормотала:

‒ Вы мне нравитесь, господин ректор, ‒ я от неожиданности села на диванчик и беспомощно посмотрела на секретаршу, та развела руками, мол, ты сам добивался признания, теперь кушай. ‒ А Лизбет начала смеяться над моими чувствами, я же из простых горожан, а она аристократка, а вы вообще могли бы Государем быть. Стала говорить, что таких магичек только в дальние деревни на скот охранку ставить посылают, куда уж мне до господина ректора. Я разозлилась, а мы рядом с оранжереей были. А мои стихии земля и лекарство, но вот и пара лиан выросли… немного….

‒ Ага! Немного! Да одна меня схватила и об потолок стукнула, а вторая профессора Рози не подпускала!

‒ То есть вы разнесли оранжерею? ‒ я уцепилась за соломинку и она выросла в мостик. ‒ Лизбет, какие у вас стихии?

‒ Воздух и вода, магистр.

‒ И вы не справились с травой? ‒ я честно удивилась.

‒ Да вы бы видели эту траву!

‒ Мне это еще предстоит. Но в любом случае обеим по реферату о боевых возможностях своих стихий. Это раз. Устранить погром в оранжерее. Это два. Месяц по два часа после занятий отработка у профессора Рози. Это три.