Вернутся не все! Разведывательно-диверсионный рейд (сборник)

– С чего ты решил, что это наш? – Лицо Судоплатова скривилось в недовольной гримасе. – Ни звание, ни место службы не подходят! Даже имя не то…

– Со званием, я думаю, произошла следующая история. Что в петлицах у милицейского старлейта?

– Две «шпалы», – по-прежнему недовольно ответил Павел, уже начавший понимать, что сейчас услышит.

– Вот! – торжествующе воскликнул Маклярский. – Майор! Человек решил для пользы дела «перекраситься». Удостоверение НКВД есть, майорские знаки различия – тоже…

– Из пальца, капитан, высасываешь, – оборвал его Серебрянский, усаживаясь на свое место. – Во-первых, есть четкие сообщения, что у него четыре «шпалы», во-вторых, по личным впечатлениям тех, кто имел счастье с ним общаться, он вполне своему званию соответствует по возрасту и поведению. Если, конечно, вы агентуре на слово верите. Ну а в-третьих, по почерку видно, что работает профессиональный диверсант. Ты, Борис, много начальников отделений встречал, особенно из линейщиков, кто так может, а?

– Линейщики как раз могут. Они на железной дороге живут и специфику знают, – не сдавался Маклярский. – И почему четыре «шпалы», а не ромб?

– Хоть одно упоминание о «железке» в их донесениях было? – «срезал» младшего коллегу Яков. – Что до петлиц… Я тебе сейчас могу тысячу и одну причину привести, почему! Начиная от того, что он по линии особых отделов проходит и под войсковика «красится» и заканчивая банальщиной вроде утери формы. Не цепляйся за соломинку – это не наш. И вообще, граждане начальнички, сдается мне, что они все под псевдо ходят. А так можно и Окуня[24]

нашего приплести, благо за ним далеко ходить не надо – всего на один этаж спуститься.

– Но Цанава… – Договорить капитану не дали:

– Что, ты Лаврентия не знаешь? Политик, мать его через коленку! У него в столице республики, пусть и захваченной врагом, Гиммлера убили, а он ни сном ни духом! Вот и мечется… Он же в оперработе пока новичок – всю жизнь в руководителях. А с немцем воевать – это не невест воровать! – И Серебрянский хихикнул, вспомнив известный в узких кругах случай, когда Лаврентия Цанаву, только год как поступившего на службу в Закавказскую ЧК, исключили из партии по обвинению в похищении невесты. Разбирались почти два года, но потом все-таки восстановили. – Это еще Пономаренко не подключился! Этому волю дай, так он из партархива полный состав группы подберет и скажет, шо так и було!

– Яков Исаакович, что ж ты на меня так накинулся? Я-то тут при чем?

– Верно, Яша, – подключился к разговору Эйтингон, – лучше продолжим в «угадайку» играть.

– Извините, но это еще не все. – Маклярский отложил в сторону справку на милиционера. – Я по нашему вопросу с Парпаровым переговорил, а он, вы знаете, много с кем в Европе общался, да и почти всех стариков из ИНО знает… то есть знал… Опять же, образование у него получше многих будет…

– Ну да, гимназия, юридический окончил, – подтвердил Павел, – и с дипломатами немецкими терся. Что сказал?

– Я без указания источника дал ему некоторые сообщения, так он сказал, что во многих случаях очень похожи на те, что он от «Роберта» получал. А тот, если вы помните, бывший профессиональный разведчик, причем европеец.

– Стоп! – Судоплатов поднял руку, прося подчиненного остановиться. – Он считает, что донесения составлены разведчиком из Европы? – По спине начальника Особой группы пробежал холодок. Парпаров был сотрудником авторитетным, уже одно то, что, несмотря на арест в тридцать восьмом, его освободили и позволили спокойно служить дальше, о многом говорило. Вдобавок он был именно «иношником», то есть разбирался в европейских заскоках и делах явно лучше самого Павла. А заявление, что «Странники» – чужие, не как раньше – «жили за рубежом и владеют иностранными языками», а именно в таком виде – «похоже на написанное разведчиком-профессионалом одной из европейских стран», убивало всю работу с этой группой на корню. Вспомнился недавний разговор с Эммой, когда им, наконец, удалось встретиться и спокойно пообщаться дома. Жена даже сказала: «Паша, если это игра немцев, то выкарабкаться будет очень сложно!» Хотя именно она первой сформулировала, когда он дал ей на «проверку» некоторые послания «Странников»: «Очень интересные и необычные люди! Но знаешь, Паша, есть в них что-то чужое…»

– Нет, он немного по-другому выразился, – скороговоркой – видимо, на лице Судоплатова что-то такое все-таки отразилось – ответил Маклярский. – Да вот, Павел Анатольевич, сам взгляни, – он протянул начальнику три листка, исписанных аккуратным мелким почерком.

Павел облегченно выдохнул – сумрачная тень «задушевных бесед» в КРО на время отступила. Но эмоциональная встряска натолкнула его на один довольно своеобразный способ решения возникшей проблемы.

Деревня Загатье, Кличевский район Могилевской области, БССР. 20 августа 1941 года. 9.47