Вернутся не все! Разведывательно-диверсионный рейд (сборник)

– Господин секретарь, – Мюллер сделал глубокий вздох и постарался успокоиться, вовремя вспомнив, что, несмотря на все свое влияние, сидящий перед ним не имеет никакого понятия о полицейской работе и розыске, – это моя работа – не верить в совпадения. Особенно если они приводят к таким катастрофическим последствиям. Я попробую нарисовать картинку. – С этими словами он пододвинулся вплотную к столу и извлек из бювара с тисненной золотом свастикой лист отличной мелованной бумаги. – Середина и конец июля – кто-то изображает бурную деятельность по борьбе с остатками частей красных к западу от Минска. – Острым карандашом изобразив на бумаге прямоугольник, он поставил в нем цифру 1. – Начало августа – рейхс… потерпевший начинает собираться с визитом в Вайсрутению. Прошу отметить, что именно в то время там с визитом был фюрер!

– Хм, а ведь действительно, если бы это устроили русские, они бы выбрали цель куда большего масштаба! – Борман хлопнул ладонью по столу. – Насколько я помню, их десантные войска не сильно уступают нашим, ведь так?

– Численно значительно превосходят, – начальник тайной полиции позволил себе улыбнуться. – Вполне могли сбросить пару дивизий на парашютах, тем более что буквально на днях выяснилось, что в лесах неподалеку от Борисова прячется довольно крупная группировка русских.

– Неподалеку?

– Километрах в тридцати. Только, в отличие от всех остальных, она не пытается прорваться на соединение со своими. И имеет радио. А не так давно к ним прилетал самолет из Москвы, – вбил последний гвоздь Мюллер.

– Я вас понял, Генрих, – впервые за сегодняшний вечер рейхсляйтер назвал гестаповца по имени. – Про принцип «cui prodest»[58] я знаю. Советам при таких обстоятельствах смерть «верного Генриха» не выгодна, а вот кое-кому… Если вам не сложно, Генрих, не могли бы вы привести остальные улики в письменном виде? Естественно, без упоминания имен и названий. А сейчас я вынужден вас покинуть. – Личный секретарь фюрера резко поднялся из кресла.

Москва, Кремль. 22 августа 1941 года. 22.20

– Поскольку обстановка на Южном и Юго-Западном направлениях в настоящий момент относительно стабильна, я сразу перейду к происходящему на центральном участке фронта.

– Конечно, Борис Михайлович, – Сталин остановился рядом с маршалом.

– Несмотря на заявления германского радио о взятии города, в Гомеле до сих пор ведутся уличные бои, и войсками 21-й армии контролируется около половины его территории. Основными задачами им поставлено: сохранение контакта с левофланговыми 63-м и 67-м корпусами и связывание как можно больших сил противника. Попытка прорыва подвижных соединений группы Гудериана в составе боевой группы 17-й, двигавшейся на Почеп, и 3-й, прорывавшейся через Мглин, танковых дивизий парированы фланговыми атаками войск Центрального и Брянского фронтов. Сейчас противник остановлен в районе Стародуба, где завязались позиционные бои. По докладам, противнику нанесен существенный урон в боевой технике, и разведкой зафиксировано подтягивание немцами пехотных подразделений для усиления давления на наш фронт. Хочу отметить успешные действия РАГ[59] – наземные части просили отдельно поблагодарить летчиков. Резюмируя, могу заявить, что на этот раз организовать одновременное наступление по расходящимся направлениям противнику не удалось. Основными причинами этого можно считать гораздо большую стойкость наших войск при обороне на подготовленных позициях, своевременные контратаки во фланг наступающим группировкам немцев и достаточную авиаподдержку.

Корпус Петровского пока держится, но штаб Запфронта просит Ставку помочь с транспортными самолетами для доставки снабжения. Командование 3-й армии, в свою очередь, просит разрешения оставить Мозырь.

– С чего это? Насколько мне известно, немцам пока не удалось прорваться у Речицы. – Голос Верховного был спокоен.

– Они опасаются, что в случае прорыва вывод войск будет сильно осложнен.

– Отказать! Мозырь необходим нам как угроза на левом фланге армии Вейхса. Самолеты выделим. Что у Еременко?

– Соединения Гудериана пока сконцентрированы севернее и северо-западнее Гомеля, как я уже говорил, а давление на нашу оборону осуществляется пехотными дивизиями 2-й армии немцев. Очевидно, по своему обыкновению, после неудачи с маневренными действиями они ждут появления разрыва в нашей обороне, после чего настанет черед танков. Возможностей для маневра танками в настоящий момент у них практически нет: на западе мешают леса и реки, а на востоке – наши войска. Вот и приходится давить в лоб, чего они очень не любят. – Начальник Генерального штаба прервался на глоток чая. – Армии Брянского фронта, по заявлению командующего, готовы к любым изменениям обстановки.

– Что на северном фланге?