Вернуться в прошлое и умереть

Через его побои лишилась она половины своих зубов. У них не город, стоматолога нет, да и не было никогда. А до города не наездишься. И денег на стоматолога у нее нет. Так и осталась она в свои двадцать с небольшим беззубой шамкающей теткой. А без зубов и кожа на лице стала обвисать катастрофически. И уже не тетка, а бабка вырисовывалась. И шамкать она начала: зубов-то почти не осталось. Пришлось отвыкать улыбаться. Если кому Аннушка улыбалась, то не открывала щербатого рта. Загадочно улыбалась, как сикстинская Мадонна. И разговаривать научилась, почти не открывая рта. Получалось, как будто сквозь зубы цедит. А работает она в сельмаге. Народ стал обижаться. Не станешь же всем рассказывать, что у тебя в личной жизни происходит…

Сначала она стеснялась синяков. Очки носила, кремом замазывала. А потом плюнула. Все равно все уже знали, что муж ее колотит смертным боем. А затем Юрка поднял руки на председателя и потерял работу. И где в деревне найти работу пьющему средних лет мужику? Нигде.

Но Юрка себя виноватым не считал. Он везде по скудоумию своему видел всемирный заговор масонов. Именно вольные каменщики лишили его работы, а не его лень и склонность к горячительным напиткам. Не характер его склочный и скандальный с работы его выгнал. Не то обстоятельство, что он руки на работе стал распускать и дрался со всеми подряд. А закон всемирного тяготения, которым притягивало его к бутылке почище магнита.

От жизни такой «благостной» и «счастливой». Анна стала стареть не по дням, а по часам. Единственная, кто ее жалел, была местная знахарка. Тетя Маша ей и примочки делала, когда Нюра глаза даже открыть не могла. И оставшиеся зубы лечила. В общем, помогала, чем могла. И года не прошло, как нет Марьи. Никто теперь Анне слова доброго не скажет. И Аннушкой не назовет. Стала она Нюрка и все тут…

Ирина.

Я целый день купалась и загорала. Ничем не занималась. Только сходила в магазин. За прилавком стояла женщина неопределенного возраста. По внешнему виду можно дать лет пятьдесят. Но глаза молодые и яркие. Моложе, скорее всего. Она со мной разговаривает сквозь зубы. Почему? Чем я ей не угодила? Или она бабу Машу ненавидела и на меня перенесла все чувства, что испытывала к той? Или у них так принято в деревне чужих встречать?

– Ты к кому приехала? – начала меня расспрашивать продавщица.

– К Марии Михайловне.

– Так померла она. Год уже как…

– Знаю.

– Так! А ты тогда к кому приехала?

– Я подруга ее внучки. Она меня пригласила приехать в деревню.

– Зачем?

– Отдохнуть.

– Где? У нас? – удивилась она.

– Да.

– Где остановилась?

– В доме бабы Маши.

– Не боишься?

– Чего?

– Говорят, что она ведьмой была.

– И что?

– Жить в доме ведьмы не страшно будет?

– Сами вы ведьма! – отбрила нахалку и развернулась уходить.

Мне стало понятно, что здесь население суеверное и мне, скорее всего, ничего не продадут. Хорошо, если еще дом не подпалят. А то пустят красного петуха и сожгут меня вместе с домом, как ведьму. Двадцать первый век на дворе, а тут средневековье какое-то…

– Погоди-ка! Так ты ее знала?

– Ну и что?

– Откуда?

– Отдыхать сюда раньше ездила вместе с ее внучкой. А что?

– Так это ты на похоронах была? Я вспомнила тебя.

– Я. И что?

– Что купить хотела?

– Много чего.

– Мария мне много в жизни помогала. Так что ее друзьям я рада. Добро пожаловать! – сказала радостно продавщица и заулыбалась.

Забылась Аннушка. Запамятовала, что не надо улыбаться во весь рот. И только по испуганному взгляду покупательницы поняла, что стоит и лыбится во весь свой беззубый рот. В общем, обнародовала свое горе…

Я не испугалась. Просто стало понятно, почему эта женщина со мной так странно разговаривала. У нее зубов почти не осталось. И она очень стесняется этого. Бывает…

Накупила я себе всего понемногу. Стою и думаю, как я все это богатство унесу? Договорилась с продавщицей, что часть унесу сейчас, а попозже заберу все остальное. Но все равно тяжело было нести покупки. Сходила, блин, в магазин за хлебушком…

А вечером у меня была первая гостья. Продавщица, которая представилась Анной, пришла в гости и принесла все то, что я оставила в магазине.

– Гостей не ждешь?

– Я гостям рада. Каким попутным ветром вас сюда занесло?

– Дай, думаю, зайду и покупки твои занесу.

– Милости просим, – сказала, спустилась с крыльца и взяла у Анны пакеты с едой.

– Смотрю, ты гулять собираешься.

– Не совсем гулять. Просто свой первый день отдыха отметить хочу. Присоединитесь ко мне?

– С удовольствием.

Я спустилась в погреб и взяла бутылку вина. Вино я привезла с собой. Отдыхать я собиралась долго, насколько хватит моего терпения сидеть без дела. Судя по чердаку, дело мне здесь найдется. Сначала надо привести весь дом в порядок. Перебрать все вещи. Потом стирка, затем окна помыть. Да мало ли что возникнет потом…

Зашла я в кухню. Анна уже и салат настругала, и чай из трав заварила.

– Смотрю, вы здесь частой гостьей были.

– Да. Отсиживалась у Марии, когда муж бушевал. Она меня лечила…

– Значит, укрывались от буйного мужа.

– Юрик не плохой.

– Только ссытся и глухой. Он вас бьет. Без зубов оставил.