Верные сердца

– Бабушке везу, в деревню, – ответила Лера, тяжело вздохнув. – У нее, правда, своих двое, ну, может, уговорю оставить или отдать кому… А вы куда едете? С таким красивым букетом? Ой, простите…

Девушка смутилась от своего любопытства. Букет ее завораживал, она никогда не держала в руках столько цветов. Павел Дмитриевич улыбнулся:

– Букет для моей супруги. Это ее любимые. Сегодня годовщина…

Лере показалось, что мужчина хотел еще что-то добавить, но тут их автобус подъехал к небольшой автостанции, и водитель объявил стоянку десять минут.

Щенок снова забеспокоился, и Павел Дмитриевич предложил вынести его на улицу:

– Вон отличная лужайка, думаю, наш общий друг с удовольствием сделает там лужу. Лера, вы пойдете? Или, если хотите, можете остаться здесь, мы быстро.

– Да-да, я посижу, – ответила девушка.

Она задумчиво смотрела через окно, как Павел Дмитриевич бегает по лужайке, играя со щенком. Седовласый мужчина в приличном костюме смеялся и двигался как юноша.

«Сколько же ему лет? Он явно старше моих родителей, – думала Лера. – Но я не помню, чтобы они когда-нибудь так весело смеялись…»

Она перевела взгляд на букет.

«А эти цветы! Почему папа никогда не дарил маме цветов? У них что, не было годовщин?»

– Ну, вот и мы!

Павел Дмитриевич усаживался на место. Его лицо озарилось очень теплой и доброй улыбкой, на щеках играл румянец.

– Ох, и забавный он, этот ваш щенок! Так обрадовался свободе, так бегал, вы видели? А чтобы ему нескучно было дальше ехать, мы вон палочку нашли. Вам, кстати, еще долго ехать?

Лера рассеянно смотрела на щенка, который уже увлеченно грыз палку, расположившись с ней на коленях Павла Дмитриевича.

– До самого конца, еще около часа, – ответила Лера, – а вам?

– Мне уже скоро выходить…

Какое-то время ехали молча. Девушка прижимала к себе букет, вдыхая аромат свежих роз, а пожилой мужчина баюкал на коленях маленького щенка.

– Послушайте, Лера, – вдруг сказал Павел Дмитриевич, – я вижу, вам очень нравятся цветы. А что, если я подарю вам этот букет, а вы подарите мне щенка? Ведь там, в деревне, его никто не ждет, а мы с ним уже успели привыкнуть друг к другу…

Пожилой мужчина смотрел на Леру глазами подростка, который просит у родителей собаку. Она растерялась. Конечно, она будет только рада, если Павел Дмитриевич заберет себе щенка, но вот принять такой шикарный букет она и хотела, и почему-то не решалась.

– А как же ваша жена? – спросила Лера. – Ведь годовщина…

Мужчина вздохнул, улыбнулся и ответил:

– Лерочка, не беспокойтесь об этом, уверен, она меня простит.

– И не будет против собаки? – зачем-то уточнила Лера.

– Ни в коем случае! – заверил ее Павел Дмитриевич. – Наоборот, она будет рада, что у меня появился новый друг. И знаете, я назову его Букет, в память о нашей встрече.

Через пять минут автобус отъезжал от очередной остановки. Девушка с огромным букетом роз смотрела в окно, провожая глазами пожилого мужчину.

В петлице его пиджака красовалась пурпурная роза, которую он вынул из букета, прежде чем отдать Лере цветы.

Он шел уверенной моложавой походкой, время от времени поглядывая за пазуху и улыбаясь, пока не скрылся в воротах кладбища…

8. Быть тебе Степаном

Обычный рыжий кот, он вырос и жил на улице. И ему были знакомы все опасности и превратности уличной жизни…

Изо дня в день он дрался с другими котами, спасался на деревьях от злых собак, уворачивался от летящих вслед камней, искал укрытие от непогоды в подъездах и подвалах.

Знал он и добрые руки сердобольных старушек, которые, имея дома по несколько кошек, еще умудрялись подкармливать таких, как он, бесхозных…

Самым страшным врагом Рыжего кота был голод, и каждое утро стояла задача – найти пропитание. Потому что, он знал, стоит только остаться голодным на пару дней, как все беды разом свалятся на его рыжую голову. Коты побьют, дворовые псы загоняют, а холод и сырость проберут до костей…

Когда наступала зима, Рыжий обшаривал помойки с двойным усердием – чтобы сопротивляться морозу, нужно было больше есть и больше двигаться.

Все три года его бездомной жизни коту сопутствовала удача, всегда удавалось что-то найти или подбежать вовремя к добрым бабушкам и урвать себе кусочек пожирнее.

Но вот наступила четвертая зима… Таких суровых морозов на памяти Рыжего еще не было! Улицы словно вымерли, старушки куда-то подевались, помойки промерзли. Если где что и было съедобного, то найти это оказалось просто невозможным – все дворы перемело огромными сугробами.

Передвигаться было очень сложно, казалось, лапы вот-вот примерзнут к плотному снежному насту, их сводило судорогой уже через несколько минут. Рыжий, сколько мог, отсиживался в подвале, но голод гнал его на улицу, а морозы не отпускали.

С каждым днем путь до ближайшей помойки становился все длиннее, и однажды, ничего не найдя в заметенных снегом баках, изможденный кот понял, что обратно до подвала ему не добраться…

Так он и сидел в сугробе, уже не чувствуя лап, да и вообще ничего. Даже холода… Даже голода… Рыжий закрыл глаза, хотелось спать…