Верные сердца

Подойдя ближе, Артур внимательно вгляделся в мальчика. С одной стороны, он испытывал настоящую, недетскую ненависть к этому папиному сыночку, и хотелось пройти мимо с каменным лицом.

Но с другой стороны, это будущий хозяин его Кудряша, который совершенно не представляет, как обращаться с ягненком. Может, задвинуть в сторону свою ненависть и гордость и просто поговорить?

Артур поравнялся с депутатским сыном, и оставалось несколько секунд, чтобы принять решение…

Часть 3

Поравнявшись с депутатским сыном, Артур остановился и посмотрел мальчику в глаза. Под этим взглядом тому стало очень неуютно, и он не знал, куда себя деть. Скрестив руки на груди, мальчик сдвинул брови и задрал подбородок…

Артур смотрел на стоявшего перед ним ровесника и ощущал себя старше него на целую жизнь. Он с удивлением понял, что ненависти не испытывает. Артур видел перед собой стоящего в нелепой позе избалованного ребенка, совершенно не умеющего отвечать даже за свои поступки, не говоря уже о ком-то другом.

Артур достал из кармана сухарики и протянул мальчику:

– Держи, будешь угощать, иначе он не пойдет.

Тот машинально протянул руку, и Артур высыпал в нее лакомство, добавил:

– Кудряш знает много команд, с ним можно обращаться, как со щенком. Но сначала попробуй подружиться, ему надо привыкнуть к новому дому…

На последних словах Артур запнулся, предательский спазм сжал его горло. Он присел на корточки, потрепал Кудряша за щечки, посмотрел в глаза и сказал:

– Прости нас… Мы с Тишей будем скучать… – Поднявшись, он передал мальчику поводок.

Депутатский сын так и не сказал ни слова. Он просто не знал, что сказать. Слишком глубокая драма развернулась перед ним за несколько секунд, а в темных глазах Артура стояла такая тоска, какой ему не приходилось видеть никогда в жизни.

Он чуть не упал от сильного рывка – это Кудряш дернулся за хозяином. Артур с собакой уже уходили, пес беспокойно оглядывался и поскуливал, Кудряш рвался за ними, с разбега дергая поводок.

Его новый владелец совершенно забыл про сухарики в руке. Он стоял под угрюмыми взглядами сельчан, которые молча наблюдали из своих дворов за происходящим.

Тут из депутатского двора выскочил охранник, схватил упирающегося барашка за ошейник, мальчика под руку, и все они скрылись за глухим забором усадьбы…

А Артур с Тихоном направлялись домой уже не одни. За ними шли жители поселка, увидевшие, что мальчик возвращается без Кудряша. Люди чувствовали неладное и просто шли следом к дому пастуха. Спроси они сейчас Артура, в чем дело, он не смог бы говорить.

Пастух сидел на улице возле ворот, ожидая сына. Невеселые мысли о предстоящем расставании со своей отарой он быстро разогнал.

Он – пастух, его место – в горах, на пастбищах, рядом с овцами. Пусть и не со своими. Овцы были почти у всех, и у них в селе, и в соседних, их каждое утро сгоняли в стада и отправляли на пастбища. Пастухи были нужны.

Сидя возле ворот, пастух думал о сыне. Правильно ли он поступил с этой подменой ягненка? Ведь их обман обернулся еще большей проблемой, и это так потрясло Артура. И как теперь он перенесет расставание с другом?

Завидев процессию, идущую за Артуром, пастух встал и пошел навстречу. Он молча обнял сына, потом отправил его домой, а сам остался на улице с соседями. Мужчины долго и горячо что-то обсуждали.

На следующий день, когда приехал грузовик за овцами, депутат на своем тонированном авто тоже прикатил следом, чтобы, так сказать, лично присутствовать при взыскании долга. Но не тут-то было…

Возле дома пастуха собралось почти полсела. Мужчины с суровыми лицами стояли плечом к плечу, заслоняя ворота.

Депутат понял, что отсидеться за черными стеклами не выйдет, придется разговаривать с сельчанами, чтобы хоть как-то сохранить авторитет. Но, судя по их лицам, разговор будет короткий.

Депутат уже понимал, что перегнул палку. Ягненка сыну вчера привели, чего уж…

Треть села ходила у депутата в должниках. Люди зарабатывали тяжелым трудом, богачей, кроме него, в селе не было, и в таких экстремальных случаях, когда нужно было спасать то животных, то урожай, а то и человека в больницу отвезти, лекарства оплатить, всегда обращались к нему. Писали расписки, отдавали частями, как могли, с грабительскими процентами.

Из толпы вперед вышел староста.

– Слушай, ДОРОГОЙ наш депутат! Ты до греха-то не доводи, уезжай вместе со своим грузовиком! Половина из нас тебе должны, и что, всех пересажаешь?

Депутат еще пыжился, понимая, что придется все спустить на тормозах:

– Расходитесь давайте! Это наше с пастухом дело, сами разберемся!

– Знаем мы ваше дело! – полетели возгласы из толпы. – Да! И барашка верни, парень с ним вон какие представления устраивал!

Мужчины распалялись от собственных криков, махали руками, сверкали глазами, отдельные фразы слились в общий гул. Депутат поспешил к машине. Прежде чем сесть в нее, он поднял руку, дождался тишины и сказал:

– Долг жду до осени, как договаривались. А барана я купил сыну! И точка! – С этими словами он заскочил в машину, сильно хлопнув дверцей.