Вершины не спят

Нет, в такое трудное положение Лю еще не попадал. Он поднялся по склону и выглянул в поле. Вдалеке виднелась удаляющаяся фигурка Тины. Следом за нею шел мельник Адам. А в стороне, там, где кончался овраг и рос густой кустарник, Лю, всмотревшись, увидел сначала одного коня, потом другого и около коней двух мужчин. «Наверное, там и Хамзат», — подумал мальчик.

Люди Жираслана, желавшие остаться незамеченными, выбрали правильно и время и место. Стада с приближением вечера ушли вниз по течению, ближе к аулу. Туда должен пробираться и Лю, которого уже ничто не смогло бы разубедить, что Хамзат хочет забрать вместе со шкатулкой Тину. Нужно было спасать Тину, нужно было успеть добраться хотя бы до Казгирея, если не до дома, и все рассказать, прежде чем Хамзат схватит и увезет девочку.

Не теряя времени, Лю стал пробираться к аулу. Вскоре он действительно увидел Казгирея, пасшего кобылок и своего вороного коня. Тут Лю почувствовал себя увереннее, вылез из кустов и побежал напрямик.

Казгирей со слов Лю понял лишь одно — Жираслан находится сейчас в Прямой Пади.

Не поднимая лишнего шума, нужно было немедленно поставить об этом в известность Астемира, Эльдара и даже самого Инала.

Солнце еще не зашло, когда Лю опять рассказывал во всех подробностях, что он видел и слышал. Чуть не плача, он просил Астемира и Казгирея скакать за Хамзатом и спасать Тину.

— Все понял? Немедленно скачи к Иналу, — приказал Астемир Казгирею.

— Все понял, — отвечал Казгирей. — А ты?

— Я пойду в дом Жираслана, узнаю, что там… И нужно же мне было как раз отдать коня!

— Нет, видно, не будет мне покоя, — вздыхала Думасара. — Ну, зачем же ты, Астемир, сам себя ведешь на казнь? Разве нет людей помоложе тебя? Решил быть учителем — и хорошо. А разве это дело учителя — глядя на ночь собираться куда-то ловить Жираслана!

Астемир сдвинул брови и ничего не ответил, только чистил свою винтовку.

— А ты ложись спать, — сердито сказала Думасара Лю. — Вон нана уже зовет тебя.

Лю вопросительно посмотрел на отца.

— Ложись, — также сердито проговорил тот.

— А ты поедешь за Тиной?

— Непременно. Вот только Казгирей прискачет обратно с Эльдаром и приведет мне коня…

Стараясь успокоить взволнованного мальчика, старая нана тихонько напевала надтреснутым старческим голоском какую-то колыбельную песенку.

Так заканчивался для Лю этот богатый событиями день.

ТРЕВОГА! ОПЯТЬ ТРЕВОГА!

Как ни взволновало Кабарду происшествие в Шхальмивоко — выстрел с неба, поразивший невесту большевика, — память о нем уже успела заглохнуть среди других, более зловещих выстрелов и ударов кинжалов. Не стало спасения от бандитов и конокрадов, и почти каждый новый случай грабежа и убийства связывался с именем Жираслана.

С наступлением темноты редко кто решался показываться на дорогах Кабарды. Трудно было женщинам, беспокойно, особенно к вечеру, если мужья и сыновья запаздывали. Нередко на дорогах находили тела убитых, и чаще всего погибали большевики, члены партийных ячеек.

Кто же были эти убийцы? Разве мог Жираслан всюду поспеть? Разве мало и без него бродило бандитов по лесам и горам, пряталось по аулам Кабарды, Ингушетии у своих тайных соучастников? Мало ли осталось в стране развенчанных князей и уорков, мало ли мулл и кадиев покровительствовало тайным и открытым врагам Советской власти!

Борьба не кончилась, она лишь принимала иной вид. Все это Думасара не раз слышала от Астемира и не ждала скоро более спокойной жизни.

Но сегодня почему-то ей было особенно тревожно. Может быть, как раз потому, что она было настроилась на другой лад заодно с Астемиром.

Астемира еще звали по-прежнему председателем советской власти, это уже вошло в привычку. Многие предпочитали идти с жалобой не к Давлету, а как раньше — к Астемиру. С жалобщиками обычно говорила Думасара. Но ей тоже интересней было думать о школе, и всякий свой разговор с женщинами она сводила к тому что Астемиру уже обещан Степаном Ильичом медный звонок и шар, изображающий землю.

— В мечети говорили, — слышала она в ответ, — что в школе будут давать детям русскую книжку и русское сало. Верно ли это?

Думасара не знала твердо, что будет происходить в школе. Она и сама в глубине души колебалась: не лучше ли послать Лю в медресе, где обучают Корану и другим священным книгам? Кто закроет ей глаза и прочтет молитву, если сын ее не будет знать по-арабски? Мулла Батоко уже не раз говорил о том, что он не пойдет в дом большевика, даже если ему пообещают барана.

И все-таки ей больше нравилось, чтобы Астемир учил детей, а не рыскал по лесам и падям в поисках Жираслана.

Спать не ложились, прислушивались, не приближается ли конский топот.

Астемир вычистил винтовку, попробовал на палец кинжал, пересчитал патроны и зарядил наган. При этом он нет-нет да поглядывал на шкаф, где поблескивал медный колокольчик, подаренный ему вчера Степаном Ильичом.