Версия Теслы. Дилогия (СИ)

Как говорилось в описании, электричество собиралось во что-то вроде мыльного пузыря. Этот пузырь надёжно сдерживал его, но распадался даже от лёгкого удара, и тогда накопленная энергия окутывала цель, подобно тонкой полиэтиленовой плёнке, прилипающей ко всему, чего только коснётся. Простое, эффективное решение. Всё кажется простым, когда понимаешь, как это делать.

Научившись более-менее управляться с шарами, я поехал на встречу с Окадой. Можно было просто телепортироваться, но сказать, что в моём состоянии это будет трудно — ничего не сказать. В телепортации есть определённые закономерности, как, например, зависимость удачного исхода от общего самочувствия. Проще говоря, чем сильнее вы устали или ранены, тем больше вероятность превратиться по пути в кашу. Когда я телепортировался с проткнутым лёгким, мне просто повезло, однако сейчас не стоило так рисковать даже ради эффекта внезапности.

На относительно крупных трассах мне приходилось придерживаться правил, но на менее оживлённых дорогах я ехал, игнорируя светофоры и дорожные знаки. В конце-концов, спасённого Олега всегда можно будет использовать для возвращения конфискованных прав.

Правда, сначала его надо было спасти.

Ночь выдалась холодной. Мне было бы куда теплее, если б в стычке с баньши моя куртка не превратилась в лохмотья. Вдобавок я промок и вымотался на чёртовом болоте, меня качало от усталости и голода. Последним, что переварилось в моём желудке, было обезболивающее зелье, а в нём, определённо, не хватало тысячи-другой калорий. В течение ближайших часов оно будет блокировать большую часть боли, давая огромное преимущество, если дело дойдёт до драки. На самый крайний случай в рюкзаке (или в том, что от него осталось) перекатывались ещё два бутылёчка. Однако у этого зелья были и существенные минусы: не рассчитав дозу, можно в считанные минуты угробить всю нервную систему, в лучшем случае превратившись в пускающее слюни растение. Даже небольшая передозировка приведёт к блокированию определённых отделов мозга и полной потере чувствительности. А отсутствие боли создаст, в свою очередь, ощущение ложной неуязвимости. В итоге можно запросто пропустить смертельное ранение.

Только Кария может правильно дозировать приготовленные ею зелья. Упускать такой ценный кадр просто недопустимо. Так я себя уверял.

Приехав на место, я вышел из машины, побродил немного вдоль кое-как освещённой дороги и, найдя подходящую дыру в высоком бетонном заборе, пролез в неё. Разбитые окна заброшенных цехов и заросшие травой рельсы издалека-то выглядели неприветливо, а вблизи и вовсе навевали тоску. Вдалеке виднелось что-то вроде сторожки, в ней даже горел свет, но в округе не было ни души. Если тут и подразумевалась охрана, хотя бы сторож, то Окада уже наверняка об этом позаботился.

— Ви-иктор Те-есла, — пропел аякаши, выйдя из тени и остановившись метрах в десяти от меня. Он покачал моим мечом и воткнул его в землю. — Ты… всё сорвал. Я ждал, как ждут дорогого подарка на праздник. А ты вырвал у меня подарок и сказал, что праздника не будет. Это приводит в… ярость! — последнее слово он выкрикнул так, что вокруг него взметнулась пыль. Рваное эхо прокатилось по вымершим залам цехов. — До сих пор нам не удавалось договориться. Может, не хватало посредника?

Откуда-то сверху спустилась стальная цепь, на которой безвольно болталась Кария. Всё её тело покрывали тёмные пятна синяков. Звенья с силой врезались ей в кожу, и это, полагаю, было больно, но дриада не подавала признаков жизни.

— Ты же её не убил ненароком? — поинтересовался я. Окада потряс цепью, пытаясь привести Карию в чувство. Она не шевелилась.

— Кто знает? — задумчиво пробормотал он. — Вроде была жива. Мне пришлось… как это слово?… «вырубить» её. Тесла, как ты терпишь эту дрянь? Она пообещала, что вырвет мне сердце.

Я хмыкнул.

— Ну, это вряд ли.

— Понимаю, было бы гуманнее связать её и оставить где-нибудь. Но тогда маленькая дриада может найти контакт с деревом. А я не хочу испытать на себе гнев богини.

— Да. Сам так делаю, когда достаёт.

— Вот видишь? Мы не такие уж и разные! — Окада расплылся от самодовольства. — Жаль, что у нас раньше не получалось так поболтать.

— Переживу, — фыркнул я.

Аякаши посмотрел на меня, наклонив голову, усмехнулся, и вдруг совершенно серьёзно спросил:

— Ты когда-нибудь любил? Чувствовал эту… — он набрал побольше воздуха перед следующим словом, — …отвратительную боль? — Окада встряхнул цепь с Карией. — Как она тебе? Хочешь её? Я бы хотел.

— Зря, — я засунул руки в карманы и расправил затёкшие плечи. — Доподлинно известно, что кожа гамадриад выделяет с потом адову смесь афродизиаков, отключающих мужчинам мозги. Поэтому высшие дриады всегда кажутся эталоном красоты. Стыдно не знать этого. Вся эта любовь, по сути, — не более чем набор электрических импульсов в мозгу.

— Неубедительно! — он хлопнул в ладоши, и цепь поднялась, унося Карию за собой. — Но ты хоть можешь представить себе, что это такое: любить женщину, с которой не можешь быть рядом?

— Извини, у меня проблемы с сочувствием.