Versipellis (СИ)

Виктория грустно улыбнулась своей мысли о том, что, вероятно, даже такое оружие против нее теперь и не подействует. Удивительным образом, это ее расстраивало, ведь она только-только ощутила себя собой и вновь это чувство улизнуло от нее, растворилась миражом перед носом.

— Но другого выбора у нас нет, — продолжал альфа. — Когда стена силы будет совсем рядом — нужно бежать. Они не ожидают здесь никого увидеть, целенаправленно вглядываться не будут. Но зато луч на пару секунд скроет наши шаги и тени.

Девушка кивнула, не в силах больше принимать близко к сердцу весь тот риск, который её окружал в эту ночь. Оборотни затаились, отсчитывая секунды до того момента, когда можно будет пересечь дорогу. Восемь метров. Пять. Три…

— Вперёд!

Арес вскочил на ноги и потянул за собой Викторию. Они больше не жались к земле и не беспокоились о громкости своего передвижения, просто мчались вперёд настолько быстро, насколько позволяли их тела. В противоположный кювет оборотни просто упали. Приземление не было мягким, но и останавливаться пока было нельзя. Только пробежав ещё три десятая метров, они сбавили темп. Вдалеке сияли окошки психиатрической лечебницы.

Чем ближе к цели, тем выше становилась сухая трава, уже достигавшая колен, тем бледнее светили звёзды, и тем более беспокойным становился Арес. Встретиться с отцом он был обязан, уйти с Викторией в, хотя бы относительно, безопасное место — тоже, но вот идея совмещать уже не казалась ему столь хорошей. Он не боялся реакции на столь значительные перемены в, до того, благополучной и правильной своей жизни — хотя стая и её мнение и была для альфы важна даже в городе, но ни одно из, принятых за эти сутки, решений, он бы не поменял. Он был готов к отказу на обе его просьбы: встреча с Арманом и помощь в укрытии возлюбленной, мог бы справиться и сам. Но риск нарваться в больнице на людей Себулы казался ему физически ощутимым. Когда до здания оставалось не больше пары километров, Арес оставил Викторию ждать в заросшем поле с четким указанием бежать при любой опасности. Девушка кивнула и уже было потянулась, чтобы поцеловать его на удачу, как раньше, но, одернула себя и отвела взгляд.

Оборотень этого не заметил. Все его мысли вертелись вокруг того, как лучше связаться с Брутом. Больница была обычной, человеческой и защищена магически лишь "для галочки", как и остальные подобные заведения. Душевнобольных волков отправляли на "строгую адаптацию" даже при возможности лечения, потому ещё с интернатов процветали народные средства, которые кто-то когда-то слышал от старейшин. Арес в этом всём не понимал, ему хватало знания о том, что для отца эта работа не в тягость и живёт он там же. Осмотрев каменный забор, он не увидел ни камер, ни амулетов. Чуть дальше, на контрольно-пропускном пункте лениво пульсировал адуляр. Как предположил альфа, это была система определения работников-оборотней. Но пользы в этом он искренне не видел, ведь энергии прочих минералов, которые бы могли остановить нарушителя или иным способом обезвредить, он не ощущал. Скрываясь в форме волка в кустах, он всмотрелся в металлическую кабинку охранника. Тот размеренно посапывал под журчание какого-то ночного шоу на маленьком экране. Тревога Ареса начала отступать. Пробравшись вдоль стены под шлагбаумом, а затем, чуть попотев, под железными резными воротами, он оказался на небольшой, но ухоженной территории лечебницы.

Предположив, что для проживания оборотней новое здание не выделили бы, он прыжками пробирался по кустам к самому неприглядному корпусу. И не прогадал — он был защищён рубинами, парочкой авантюринов и, в большей мере, знаками, позволяющими направить даже небольшой источник энергии в нужное русло на значительные площади. Издалека альфа принялся вглядываться в окна. Кое-где горели тусклые лампы, но рассмотреть мелькавшие за стеклами лица не удавалось. Когда сбоку послышались осторожные шаги, а потом белый свет ослепил Ареса, он, не раздумывая, прыгнул на пришедшего, повалив того на землю.

Днём в еловом лесу на возвышенности…

Мы методично разрывали лося на крупные жилистые куски, чтобы отнести в стаю. Вендиго, искалеченный и прихрамывающий, все также не проронил ни слова. Когда мы пересекались взглядами, мне казалось, что в нем нет никаких эмоций, лишь холодная отстраненность. Моя задетая и, вполне себе оправданная, гордость за свою роль в охоте, вынуждала меня тоже молчать. Воплотившись людьми, мы собрали столько мяса, сколько могли унести, и побрели к убежищу. Когда до прибытия оставалось не больше пары минут, брат резко остановился.

— Что? — вырвалось у меня.

— Я все думал, Алекс, что помогло тебе изменить намерения добычи, — он ответил сразу, спокойно и осмысленно, будто готовил эти слова. — Такой неопытный охотник как ты, смог не только поменять расстановку сил: вытащить лося на сушу, где у нас больше преимуществ, схватить за тонкое место и самому ещё не помереть. Ты сделал все четко и я удивлен.