Верст. Позывной «Верст»

– Нечего им тут делать. Поди-ка, станицу еще не всю прочесали? Горилка закончится, – тогда и окрестности начнут шурудить. – Константин заглянул через плечо Алексия. – А что? Хорошим крест получился. Его бы на маковку приспособить.

– Это второй. Как Анисим наказывал. – Алексий поднял крест с пола. – А к тому я уже и табличку прикрутил.

– Прикрутил – это хорошо. – Прогудел Константин. – Пойдем ставить?

– Дождь же. Перепачкаемся только. Когда-то дождь закончится, все же. Тогда и сходим.

2

.

Однако дождь поливал весь день с переменным успехом: то лениво – словно, от нечего делать, то смачно – как будто хотел залить, если не всю землю, то этот забытый богами угол. А к вечеру, к тому же, значительно посвежело. Облачность стала тощей, но дождь, все равно, уже «впрягся в свою работу», старался на совесть, – и в крыше обнаружились многие изъяны.

– Отмечайте протечки. – Указал Алексий. – Дождь перестанет, – перекрывать будем. Заодно и маковку поставим. Давно ведь готова.

Готова-то – готова, да что-то постоянно отводило, да и время, как назло, больно уж неспокойное. Вот и сегодня чтО эту нечисть сюда принесло? А вдруг ломанутся в эту сторону? Тут большого ума не надо: лупанут из миномета – и памяти от Анисимова скита не останется.

С такой мыслью Алексий плюнул на всю работу и лег на, доставшуюся ему «по наследству» от Анисима, лежанку. И только ведь приснул, как что-то грохнуло там, где станица. Громко грохнуло. Так громко, что уши заложило. И сразу же загрохотало так, что и не разберешь, где, – будто бы повсюду. Наверх Алексий поднялся, а там, у окна уже все скучились, и Ольга уши подушкой закрыла, и визжит что есть мочи при каждом взрыве.

– Что тут? – Услышав его вопрос, Алексию тоже место у окна уступили.

– Станица горит.

– Вижу, что горит, а из-за чего?

– Из-за чего? – Переспросил Константин. – Я так думаю, ВСУшники по своим же и лупанули сдуру.

– Хохлы с чеченцами схватились? Или русские?

– Может, и русские. Только откуда им в той стороне взяться?

– Во, еще две летят. – Показал рукой Митрий. – Точно, ВСУшники, – там русских еще не бывало. Хотя, может, и русские. У них теперь ракеты хоть, откуда, и хоть куда, летят. Одни подлянку уготовили, а эти упредили: ударили, как раз туда, где ты танки видел. Ага, теперь, кажись, по «Градам» попали. Ну, сейчас «заскворчит», совсем разнесут станицу.

– А к нам не прилетит? – По-пустому спросил Алексий, и сам тут же ответил. – Глупости говорю. Если они на, – как ты называл? – «Ахмат»? нацелились, то не прилетит.

И в ответ на его сомнения тут же «заскворчало». Громадное пламя взметнулось над станицей, и почти всем почудились дикие крики, хотя, может быть, только показались: никакие крики не способны уже перекрыть канонаду взрывов и автоматных очередей.

Ольга пугливо глянула в раскрашенное пожарищем окно, и вместе с одеялом и подушкой перебралась ближе к Константину, и вскоре притихла в его братских объятиях, – конечно, притихла – это слишком условное понятие, поскольку она, все же, вскрикивала, но уже и она не могла перекричать ни взрывы, ни автоматные очереди.

– Шла бы ты спать. Завтра хлопот много. Все одно, если сюда прилетит, толку от нас никакого не будет. – Алексий как можно ласковей перекричал не, так и далекую, канонаду.

– Страшно. Что мне так не везет-то? – Шепнула Ольга и еще теснее прижалась к Константину

– Только привыкать начала. – И надо вот? Все с ног на голову. – Ольгу от горьких предчувствий уже потряхивало, но не признаваться же в этом. Да, и неизвестно еще, в какую сторону повернется. А повернуться может в любую сторону, уж это-то она знала не понаслышке. Давно ли ее, «Звезду Интернета», пытались грубо затащить в подвал.

«Звезда Интернета», – это так ее Константин зовет, – Ольга была так испугана, что появление Гиганта с большим ружьем, – потом оказалось, что это был крупнокалиберный пулемет, добытый по случаю, – напугало ее почти до обморока.

В таком состоянии Константин и привел ее в Обитель, как именовал их дом Анисим, или скит-москит, как иначе и не называл Алексий. И следом и матери не стало, – Ольге уже донесли, что мать, узнав про тот ужас в подвале, и что единственная дочь пропала, подвинулась умом и от горя вскрыла себе вены. Волей-неволей, надо готовиться к нелегкой жизни, – и Ольга, как могла, готовилась. И вдруг снова все может рухнуть.

На той стороне снова что-то взорвалось, и Ольга звучно, непотребно для ее комплекции и возраста, вскрикнула.

– Живые, – понятно, – на твой визг быстро явятся. – Как бы вкрадчиво проговорил Алексий, поправляя рясу. – А мертвым придется помучиться.

– Там и мертвые есть? – Ольга только сейчас поняла, что, конечно же, есть мертвые. Много мертвецов, – и теперь как спать, скажите?

Два новых взрыва Ольга стоически выдержала, а потом снова началась истерика.

– А когда мы по делам уйдем? – Теперь и Алексий не отказался от мягкого подначивания. – Тогда-то что будешь делать?

– К Дмитрию уйду. – И вдруг встрепенулась. – А куда вы уйдете?