ВЕРТОЛЕТ 2009 03

Для организации изготовления деталей и агрегатов, оперативного решения возникающих задач был создан технический совет под руководством заместителя главного инженера Ф.Х. Нетфуллова в составе главного металлурга В.В. Нарицына, заместителя главного металлурга М.В. Ржавиной, заместителя главного технолога Я.К. Баширова, начальника отдела 71 Ю.Н. Кузнецова, технолога отдела 71 Ж.А. Егорычевой, начальника отдела главного конструктора В.В. Нама, начальника лопастной бригады Х.Ф. Агма-летдинова с участием начальника цеха №35 Р.Г. Закиева, начальника технического бюро В.М. Фролова, начальника цеха №36 Ф.А. Мингалеева, начальника технического бюро З.М. Сайфуллина.

При освоении производства деталей несущей системы также возникали проблемы. На лопастях несущего винта было выявлено преждевременное разрушение стрингера в районе триммера, разрушение обшивки в районе триммера, разрушение обшивки в комлевой нервюре, недопустимая кривизна лонжерона в плоскости вращения.

В первоначальном варианте хвостовые отсеки лопастей рулевого винта были изготовлены с пенопластовыми заполнителями. И в первых же полетах пенопластовый заполнитель начал отклеиваться от обшивки. Было принято решение также заменить его на сотовый заполнитель из номекса.

…Работая над созданием несущей системы «Ансата», мы еще раз убедились в точности простой истины: дорогу осилит идущий, нет таких трудностей, которые нельзя преодолеть. Нужно верить в успех дела и профессионализм товарищей, тогда все получится.

Фагиль НЕТФУЛЛ0В, заместитель главного инженера по лопастному производству

Я помню, как это было!

Писать мемуары человеку, не «обремененному» особыми личными достижениями, не совсем удобно. Однако я не могу не рассказать (тем более, что об этом меня попросили более чем достойные люди), как рождался и становился «на ноги» вертолет «Ансат». Все события излагаются так, как они «смотрелись» с испытательного аэродрома Казанского вертолетного завода.

Впервые мы услышали об «Ансате» в начале 90-х годов, когда вертолета еще и на бумаге-то не было, по крайней мере, в окончательном виде. Вопросов к нам как к людям, практически связанным с техникой и ее эксплуатацией, было более чем достаточно. Мы сами были «темные», как лес. Знакомились и разбирались с канадскими двигателями PW206C. Много было непонятного: автоматика этих двигателей гораздо много-функциональнее той, с которой мы привыкли иметь дело (да простят меня ура-патриоты). Мы должны были, кроме того, «пробиться» к знаниям через английский язык, на котором были все описания двигателей. (Переводчик, не знающий техники, может перевести описание авиационной конструкции, как выкройки платья).

Как-то на техническом совещании в Санкт-Петербурге канадцы спросили, нужны ли двигателю автоматические ограничения

или наши летчики будут выдерживать предельные режимы вручную? Пересказ баек бывалых летчиков о том, как в Сибири выдергивают из снега на подвеске примерзшую вязанку бревен с разгона снизу вверх, убедил канадцев, что этим русским волю давать нельзя. На вопрос, хватает ли нам мощности двигателей, было сказано, что хватает, но при отказе одного из них работающий двигатель не обеспечивает приемлемые характеристики вертолета. Через некоторое время нам предложили двигатель PW207K со значительно более мощными однодвигатель-ными режимами. Забота о своих доходах через заботу об успехе своего клиента - вот он, звериный оскал империализма.

В 1996-1997 годах пришло время набирать команду инженеров-испытателей. Помог всеобщий развал. Из ОКБ «Сокол» пришли А.В. Маркин и ВТ. Маслов. Первый занялся силовой установкой, трансмиссией и прочей механикой. Второму поручили совершенно неизвестный раньше «кусок» -дистанционное электронное управление, а заодно с ним и все, чем оно управляет, несущий и рулевой винты. Сложность этой работы заключалась в том, что разработчик системы (сначала аналоговой, а затем и цифровой) МНПК «Авионика» под предлогом сохранения своего ноу-хау не удосужился представить никаких описаний. Подозреваем, что просто писать некому было. Оставалось обходиться собственными умозаключениями по электросхемам и всякими обрывочными сведениями из законов управления и прочего. Но Маслов справился. Сейчас частенько конструкторы ходят к нему на консультацию, хотя должно бы быть наоборот. «Простыни» недостатков, отмеченных в испытаниях, проигнорированные теми, кому следует, приходится устранять сейчас, теряя на этом годы.

Большая проблема была с формированием системы бортовых измерений. Верхом совершенства в серийных испытаниях Ми-8 были доисторические бароспидогра-фы K2-71S (в народе - «копчушки») и вибрографы СВ-11. В особых случаях применялись оптические осциллографы К-12 или К-20, но необходимое количество параметров (а их сотни три) они не показывали, да и для обработки результатов пришлось бы набирать батальон сотрудников.