Весь Беляев Александр в одном томе

Вечером того же дня, когда с горы срывался звон церковного колокола, старый чиновник — неизменный церковный староста — стоял у своего свечного ящика и с улыбкой, которая давно не посещала его лицо, продавал свечи.

— Слава в вышних богу и на земле мир, в человецех благоволение…

Портрет третий

Не вывезла кривая… Беспокойно стало в мире, и исчезло в человеках благоволение… Откуда-то ветром принесло ревизию, вывела она на чистую воду бумажного кольцевика, и он получил «отставку». Мундир он, впрочем, ухитрился сохранить в старом ясеневом шкафу, как последнее воспоминание о былом величии…

— А в почтовом окошечке появился новый портрет.

Это было почти «чудо обновления»: так странно было видеть старожилам в старой рамке новое, молодое, почти безусое, энергичное, приветливое, веселое лицо. Окошко всегда было раскрыто настежь. Но «портрет» редко виднелся в раме.

Молодой связист бурей носился по всему помещению, вычищая «нечисть». Проветрил комнаты, снял паутину с углов. Извлек из-под стекла хранимое стариком как реликвию объявление о «неприсутственных днях»: «тезоименитствах», рождениях и смерти «августейших особ» и церковных праздниках… Не пощадил новый связист и образа Николая-чудо-творца, хмуро смотревшего с угла на всю эту возню. Стены запестрели портретами революционных вождей, плакатами о книгах, сберкассах, кооперации… Скоро и снаружи здание стало неузнаваемо. Появились почтово-телеграфные рекламы и объявления. Новенький почтовый ящик сверкал на солнце желтизной свежей окраски.

Старый чиновник с недоброжелательным любопытством тайно следил за кипучей работой своего молодого заместителя.

— Хорошо поет, где-то сядет!..

А этот, неугомонный, казалось, был из той сказочной породы птиц, которая и совсем никогда не сидит. Раздав и приняв почту местных жителей, он уже летел в исполком «насчет лошадей для кольцевой почты» или на собрание в соседнее село — все о той же возке почт хлопотать.

— Так ему и дали лошадей!.. Держи карман, — ворчал старик.

А получить их было действительно нелегко. Исполкомовская касса звенела парою грошей. Крестьяне жались…

— Пользы мы от кольцевой почты не видали, а выходит, как бы повинность новая…

Но молодой непоседа не сдавался. Неудачи только подливали масла в огонь его неукротимой подвижности. Он надоедал исполкомовцам, ругался с ними, смешил острым словцом и постепенно раскачивал свое «кольцо».

Выпросил хомут, достал сбрую, сладил дело с лошадьми, нашел старую таратайку без кузова.

— Плевать, и так доеду!..

Пристроил старую исполкомовскую дверь, сложил почтовые пожитки и тронулся в путь.

Так, не на бумаге, выехала первая кольцевая почта.

Ветер волнами по морю ржи разливается. Широко раскинулись поля черноземные…

— Выйду, выйду в рожь высокую, — заливается молодой связист. — Эй, Митрич! Куда плетешься? — останавливает он крестьянина, шагающего босиком по пыльной дороге.

— На пошту, писемцо от сына жду! Здоровьте!

— Здорово, Митрич! Вертай назад, почта сама к тебе едет! Вот подожди, сейчас разберу!.. Получай письмо от сына! — И кольцевик вручает удивленному и обрадованному крестьянину письмо.

— Чудеса!.. — говорит крестьянин, держа в мозолистой руке дорогое письмо, и долго смотрит вслед удаляющейся таратайке.

А кольцевик уже подъезжает к Выселкам. В амбаре у весов он видит крестьянина.

— Здорово, Иван Григорьевич! На почту есть что сдавать? Давай — приму!

— Посылочка есть… Да как ее сдашь? Вешать надо?

— За чем дело стало? У весов стоишь! Неси посылку-то!

— Да как же так — не на поште?..

— Я и есть почта! Видишь, к тебе сама почта приехала! Пошевеливайся!

Крестьянин бежит за посылкой и возвращается, окруженный ребятами. С крыльца выглядывают женщины, интересуясь невиданным зрелищем: почтой в собственном амбаре.

— Ну, получай квитанцию! — И связист спешит дальше.

Вот он посредине села.

Босоногие мальчишки уже успели разнести весть, и из хат выходят крестьяне и окружают кольцевика.

Оригинальный экипаж сам по себе послужил ему рекламой.

— Что-то карета твоя того… не способная?.. — качали головами крестьяне.

— А вы поспособствуйте, — отзывался веселый почтарь и тут же начинал «агитировать» за кольцевую почту.

Слушали мужики. Не то чтобы очень верили, а лица становились светлее. Уж очень чудной и занятный парнишка… На чем ни приехал, а почту привез прямо в хату, можно сказать, газеты роздал, новости рассказал, про налоги, да про новые законы по земельной части разузнать и ответ привезти обещал. Виданное ли это дело?..

Еще несколько поездок — и лед был сломан. Зашевелилась, зашумела деревня.

И через месяц молодой связист уже лихо прокатил в новой таратайке, на сытой лошадке мимо усадьбы старого чиновника.

Еще и песню поет!

Он поет, а скоро и про него петь стали:

Частушки выдумали про Васю-комсомольца: