Весь Чейз Джеймс Хэдли в одном томе

Отступив от окна, они продолжали наблюдать за небольшой группой людей, медленно двигавшихся вдоль набережной. Люди перемещались очень осторожно, останавливаясь у каждого кафе и держа винтовки на изготовку. Никто им не мешал. Была ли дана команда что-то начинать, Квентин не знал, но никто им не препятствовал, даже собаки удирали при их приближении в темные аллеи. Наконец они свернули с набережной и пошли по направлению к жилым кварталам. Трое наблюдателей потеряли их из виду.

Квентин подошел к столу и налил три полные порции джина. Он раздал их молча.

Моркомбр присел на корточки, держась поближе к окну.

— Малость затаились, — сказал он. — Значит, так оно и начинается.

Квентин покачал головой.

— Это уже началось, — уточнил он. — Через пару дней тут будет такая заваруха, какую только можно себе представить. Этот маленький отряд будет стерт с лица земли. Затем появится отряд побольше, и с ним будет то же самое. Затем появится совсем большой отряд, и, может быть, несколько человек из него присоединятся к следующей банде. Чтобы раскачать настоящую революцию, требуется время. У этих ребят было не много шансов организоваться.

Моркомбр встал и расправил ноги.

— Но мы находимся в самом безопасном месте. Мне бы не хотелось бегать по улицам во время такой заварухи.

Квентин не ответил. Он взглянул на Майру и стиснул зубы. Он чувствовал бы себя намного спокойнее, если бы ее здесь не было. Может быть, Фуэнтес оставил бы их в покое, если бы не она. Дело всегда чревато бедой, когда в таком месте оказывается женщина.

Раздался стук в дверь, и вошла Анита. Она несла на руке узел с одеждой.

— Милости прошу, сеньорита, одевайтесь. — Она взглянула сначала на Майру и только потом на Квентина.

Майра взяла у нее вещи.

— Вы очень добры, — сказала она.

Анита пожала плечами.

— Они сделают сеньориту менее привлекательной, — буркнула она. В глазах у нее была злость. Она вышла, не оглянувшись.

Моркомбр поерошил пальцами свои непокорные волосы.

— Эта девочка сердится на что-то, — заметил он. — Мне не понравился ее сердитый взгляд, а вам?

Квентин подошел к спальне и открыл дверь.

— Вы можете переодеться здесь, — предложил он. — Я уверен, что вы почувствуете себя гораздо удобней, когда снимете свой вечерний наряд.

Майра сказала:

— Конечно. Пожалуйста, не беспокойтесь больше обо мне. Вам нужно многое обдумать. Я управлюсь теперь сама. — Она вышла в спальню и затворила дверь.

Моркомбр вздохнул.

— Очень мила, не правда ли? — кивнул головой на дверь. — Немного холодна и высокомерна, но могла бы доставить удовольствие, а?

Квентин закурил сигарету.

— Я думаю, ты не единственный, у кого возникает такая идея, — съязвил он.

— Фуэнтес?

— Ну! Вот где начнется для нас неприятность. Разве сможем мы стоять в стороне и позволить этому гнилушке позабавиться с ней?

— Какого черта, — возмутился Моркомбр. — Если он позарится на нее, я вышибу из него дух.

— По крайней мере, попытаешься это сделать, — сухо сказал Квентин. — Но не менее сорока солдат придут этому парню на помощь.

Моркомбр фыркнул:

— О, полагаю, вместе-то мы с ними управимся. Мне бы не хотелось воевать в одиночку, но с тобой, полагаю, мы бы их расшвыряли.

— Разумеется. — В голосе Квентина звучало сомнение. — Но все равно, лучше бы ее здесь не было.

Он вернулся к окну, чтобы продолжить наблюдение за пустынными улицами. Моркомбр присоединился к нему, и некоторое время они молчали, глядя, как солнце постепенно садится за горизонт.

3

Вечером стало прохладней. Легкий бриз, дувший от бухты, шевелил тюлевые занавески на окне.

Моркомбр сидел у окна и курил трубку, не спуская глаз с пустынной набережной. Квентин лежал на диване, смежив веки, с раскрытой книгой на груди. Майра сидела поодаль от них, но любой шум снаружи, шаги по коридору заставляли ее напрягаться.

Они только что закусили консервированной едой, и Квентин мысленно прикидывал, на сколько дней им хватит этого небольшого запаса. Он открыл глаза и покосился на Майру. Она смотрела в другую сторону, не замечая, что он за ней наблюдает. Он подумал, что она выглядит абсурдно юной в коротком черном шелковом платье, одолженном ей Анитой. Он нахмурился, поглядев на ее длинные ноги в блестящих шелковых чулках и на полоску белья, выглядывающую из-под платья, очень заметную с того места, где лежал. Она слишком хороша, подумал он. Ее светлые волосы, точно листовой сияющий металл, отражали мягкий свет настольной лампы. Ему нравились ее длинные тонкие пальцы и форма ее рук. Он задумчиво изучал ее лицо. Твердый изгиб ее рта его озадачил. Выражение ее лица заставило его поискать подходящее слово… Разочарование? Да, вот оно.