Весь Эдгар Берроуз в одном томе

Неизвестные создания подкрадывались все ближе к Годону и О-аа. Это были обнаженные темнокожие люди с длинными гибкими хвостами. Их глубоко посаженные маленькие глазки светились красноватым огнем, а лбы были так малы, что казалось, будто их нет вовсе. Волосы у них на головах росли торчком. Другой отличительной их особенностью были верхние клыки, такие длинные, что доходили до подбородка.

— Я бы хотела, — сказала О-аа, — чтобы ты ушел и никогда больше не появлялся. Ты мне не нравишься. Если мой брат…

В этот самый момент неведомые люди набросились на них, рыча, как звери. Они навалились на Годона и О-аа и схватили их, не дав им опомниться. Переговариваясь на незнакомом языке, они потащили своих пленников в лес.

Гордон обратился было к ним, но они явно не понимали его языка, а их бормотание было совершенно непонятно для него.

— Теперь мы умрем, — сказала О-аа.

— Почему ты так решила? — спросил Годон в перерыве между толчками и оплеухами, которыми его щедро награждали незнакомцы. — Если бы они хотели нас убить, то могли это сделать и раньше.

— Ты что, знаешь, кто это такие? — спросила О-аа.

— Нет, — ответил Годон, — я о них даже не слышал раньше.

— Это саблезубые люди, — сказала О-аа. — Они — людоеды, — добавила она через некоторое время.

— Ты хочешь сказать, что нас тащат, чтобы потом съесть? — уточнил Годон.

— Совершенно верно.

— Если бы ты не упрямилась и пошла со мной сразу, этого бы не случилось, сказал Годон.

— Есть вещи похуже, чем быть съеденной саблезубым человеком, — ответила О-аа.

— Может, ты и права, — согласился Годон, — например, постоянно слушать рассказы о твоей семье.

— Мой брат — великий воин, — запальчиво крикнула О-аа, — он тебя одним пальцем перешибет, а моя сестра — одна из самых красивых женщин Пеллюсидара. У тебя в Сари такими женщинами и не пахнет. Она почти так же красива, как я. А отец моей матери был так силен, что один приносил с охоты тушу взрослого быка.

— Все-то ты врешь, — устало сказал Годон, — я только не понимаю, зачем поднимать столько шума вокруг твоей семьи. Она меня вовсе не интересует. Меня интересуешь ты.

— Я — дочь короля, — с достоинством изрекла О-аа.

— Да будь ты хоть дочерью сагота. Мне с твоим отцом не жить.

— Теперь тебе ни с кем не жить, — резонно заметила О-аа, — закончишь свои дни в желудке какого-нибудь саблезубого человека и его жены.

— Надеюсь, нас съест один и тот же человек, — усмехнулся Годон, — тогда мы будем неразлучны.

— Пусть только попробует, — возразила О-аа, — я у него в животе такую бурю подниму!

— Не очень-то ты меня любишь, — сказал Годон.

— Ты просто на редкость глуп, если только теперь это заметил.

— Дело не в этом. Я просто не понимаю, почему не нравлюсь тебе. Я не урод, хорошо к тебе отношусь и смог бы защитить.

— Сейчас, пожалуй, — иронично заметила О-аа, — это было бы кстати.

Годон безнадежно вздохнул и замолчал. Впрочем, способ их передвижения не способствовал ведению беседы. Двое саблезубых людей, зацепив Годона и О-аа хвостами за шеи, тащили их за собой, а остальные грубо подталкивали сзади. Все они между собой переговаривались на своем обезьяньем наречии, напоминавшем Годону речь небольших волосатых людей, живущих на деревьях.

Скала Кали — последняя из горной гряды, простирающейся далеко на северо-восток параллельно побережью Люрель-Аза. В эти горы и тащили Годона и О-аа. Почва становилась все более каменистой, и известняк постепенно сменялся вулканическими породами. Растительность почти отсутствовала в этих пустынных местах.

Избитых и израненных пленников дотащили, наконец, до зияющей дыры в поверхности скалы. Внутри царила непроглядная тьма, но саблезубые люди даже не задержались, а залезли внутрь и продолжили движение с прежней скоростью. Годон и О-аа ничего не могли разглядеть. Они лишь чувствовали под ногами гладкую поверхность скалы. Внезапно начался подъем. Он становился все круче и круче, и если бы не хвосты саблезубых людей, то пленники давно бы свалились вниз. По мере того как увеличивалась крутизна подъема, усиливалось и давление хвостов на шеи пленников. Они давно уже не разговаривали, а лишь судорожно открывали рты, пытаясь схватить сведенными губами очередную порцию воздуха.

Наконец, стена, по которой они карабкались, стала отвесной, и саблезубые люди ухватились за свисающие лианы. Наверху забрезжил дневной свет. Теперь пленники видели, что находятся в цилиндрической шахте, но им не приходило в голову, что это был вулканический кратер.

Саблезубые люди начали ловко карабкаться по лианам, ни на минуту не выпуская своих пленников, и когда они достигли самого верха, Годон и О-аа были без сознания.

* * *

Диан Прекрасная обозревала могучие леса, горы и равнины. Она видела огромные стада быков и красных оленей. Ей были видны пастбища динозавров. Вдали сверкала водная гладь Люрель-Аза. Различим был и остров Анорок, где мезопы обитают в своих древесных жилищах. За Анороком виднелись и Острова Луаны. Если бы «Гринвич» не был просто названием на карте, то Диан могла бы увидеть и его. Но не было только Дэвида Иннеса.