Весь Эдгар Берроуз в одном томе

Диана не ответила. Она понимала, что Хол прав. Однако сейчас ею овладело полное безразличие к тому, что может с ней случиться. Судьба и так была слишком жестока к ней и вряд ли была способна навредить ей еще больше. Кроме того, ее до некоторой степени раздражало и возмущало чувство собственности, в последнее время появившееся у Колби по отношению к ней. Но в данном случае Хола никак нельзя было в чем-то обвинить или заподозрить — такое предложение помощи было более чем естественно. К тому же она успела приобрести какую-то психологическую зависимость от него. Был, во всяком случае, кто-то, кто заботился о ней, на чьи широкие плечи она могла переместить хотя бы часть забот. Так что в итоге она отказалась от первоначального намерения отослать его.

Молодые люди вместе выехали из загона и повернули на дорогу, ведущую к городу. Несколько минут они проехали молча, как часто бывает с теми, кто привык подолгу находиться рядом в седле. Мужчина, как обычно, засмотрелся на ее профиль, словно ценитель искусства — на прекрасный портрет. Любуясь, он обратил внимание на некоторые изменения в ее лице и припухшие веки.

— Ты выглядишь так, будто плакала. Что случилось, Ди? — тут же поинтересовался он.

— Я только что получила телеграмму из Нью-Йорка. Два дня назад умер дядя Джон. Почтовый дилижанс привез сообщение из Альдеи.

— Вот черт! Это очень скверно, Ди.

— Теперь я совершенно одинока, Хол, — продолжила она. — Даже не знаю, что мне делать.

— Ты не одна, Ди. Я мог бы помочь тебе. Ты ведь знаешь, как я люблю тебя, так выходи за меня! Замужество очень облегчит твое положение, ибо всегда найдутся желающие использовать в своих целях девушку или женщину, оставшуюся одну. Но если бы у тебя был муж, он всегда мог бы присмотреть за тобой и в случае чего встать горой за твои права. Деньги у меня есть, Ди.

— У меня много денег, Хол.

— Я знаю. Но, черт возьми, лучше бы у тебя их не было — тогда ты не думала бы, что я хочу жениться из-за денег. Поверь, это не так. Что скажешь, Ди? Вдвоем мы могли бы вести хозяйство так, как будто старый мистер Хендерс не умирал.

— Не знаю, Хол, не знаю. Что мне делать? Я не уверена, люблю ли я тебя. Я даже не знаю, способна ли я вообще полюбить кого-то.

— Со временем ты привыкнешь ко мне, — заявил Колби. — А главное, тебе больше не придется ни о чем тревожиться. Я прослежу за всем. Только скажи «да».

Соблазн был столь велик, что даже сам соблазнитель не осознавал всей его силы — склонить усталую голову на чье-то плечо, иметь сильного защитника, который избавит от бремени ответственности, чувствовать постоянный присмотр любящих глаз, который она чувствовала, пока ее отец был жив. Она взглянула на Колби со слабой робкой улыбкой. Но все же, собрав последние остатки своего мужества, она сказала:

— Пока я не могу сказать «да». Подожди немного, Хол, пока приедут мистер Корсон и моя кузина. Когда положение дел прояснится, я думаю… думаю, что скажу тебе «да».

Он импульсивно склонился к ней, обнял и привлек к себе с очевидным намерением поцеловать. Но она его оттолкнула.

— Нет еще, Хол. Подожди, пока я скажу «да».

Неделей позже группа завсегдатаев вольно расположилась на достопамятной веранде дома Донованов в Хендерсвиле. Был день прибытия почтового дилижанса, однако его еще не было, хотя дело шло к ужину. Мак Гербер, чья рана оказалась более серьезной, чем предполагал доктор, все еще не поправился. Мэри Донован, как обычно, стояла в дверях, охотно участвуя в обсуждении сплетен и добродушных шутках.

— Билл никогда не опаздывает, если не случается чего-то нехорошего, — заметила она.

— Хотелось бы, чтобы его больше не грабили, — вставил Мак.

— А я хотел бы хоть неделю побыть шерифом этого округа! — заявил Дикий Кот Боб.

— Ну и что бы ты стал делать? — едко спросила миссис Донован.

Дикий Кот замолк и лишь бормотал что-то невнятное в грязные усы — на миг он забыл о том, что в помещении присутствует миссис Донован.

— Едут! — объявил Мак.

Оповещая о своем прибытии лязгом цепей, скрипом пружин и дробным стуком копыт, дилижанс свернул на единственную проезжую улицу Хендерсвиля. Наконец с пронзительным визгом тормозов он остановился перед домом Донованов.

— Где Хэм Смит? — закричал Билл Гатлин, не сходя с облучка.

— А мы знаем, что ли? Опять грабанули? — поинтересовался один из сидящих на веранде бездельников.

— Да! — рявкнул Гатлин.

Мак Гербер поднялся с кресла и выступил к порогу веранды, как на трибуну.

— Черный Койот? — спросил он.

Гатлин кивнул и вновь воззвал к «этому чертову шерифу».

— Его здесь нет. Но даже если бы он здесь был, вряд ли мы получили бы с этого какой-то толк, — ответил Дикий Кот Боб.

— Нам не нужен никакой шериф, чтобы сделать все, что требуется, — неожиданно заявил Мак Гербер с праведным гневом.

— Это как? — поинтересовался Дикий Кот.

— Никакой шериф не нужен для «галстучной вечеринки», — грозно произнес Мак.

— Несомненно. Но сначала ты должен поймать того, кого собираешься осчастливить галстуком.

— Это совсем просто.

— И как же? — спросил Боб.