Весь Эдгар Берроуз в одном томе

В это время пансионеры Мэри Донован собрались за ее широким столом. Мак Гербер и Джим Уэллер с подозрением косились на Быка. Их настроение было таково, что дело могло дойти до открытого столкновения, если б им только удалось добиться поддержки Хэма Смита. Но Хэм Смит не искал проблем. Он сердито смотрел в свою тарелку и в душе ненавидел Быка. Со своей стороны Дикий Кот Боб давился супом и ненавидел Хэма Смита. В общем, все ненавидели друг друга в меру своих сил.

Оба Уэйнрайта старались пореже поднимать глаза от еды. Они боялись встретиться взглядами с человеком, который выгнал старшего из них с ранчо Хендерсов. Это происшествие до сих пор жестоко терзало сердца обоих. Бык, как обычно, бессловесный, ел с видом льва, вынужденного находиться в компании шакалов. Мэри Донован неподвижно застыла в дверях. Бык положил ложку, залпом выпил стакан воды и встал.

— Уверена, что ты не откажешься от еще одной порции пудинга, Бык, — властно произнесла Мэри.

— Нет, спасибо, миссис Донован. Я абсолютно сыт.

Он прошел мимо нее на кухню и вышел через черный ход. Оставшиеся гости издали почти явственно слышимый всеобщий вздох облегчения.

— Он ведет себя как хозяин дома, — заметил Джим Уэллер, имея в виду, что Бык вышел через священную для Мэри Донован территорию кухни.

— Запомни, он делает это по моей просьбе, — бросила Мэри. — Он так любезен, что согласился ходить для меня за дровами. Не то что ты, Джим Уэллер. Вечно ты боишься запачкать свои башмаки. Только сидишь здесь и отпускаешь свои дурацкие замечания, ленивое ты отродье!

Мистер Уэллер замолк.

Трапеза закончилась. Все гости разошлись — за исключением Мака Гербера, Джима Уэллера и Уэйнрайтов, остановившихся на веранде побеседовать.

— Кажется, вы не любите парня, которого зовут Бык, — заметил молодой Уэйнрайт Уэллеру.

— Не скажу, чтобы он мне сильно не нравился, но и не скажу, чтобы сильно нравился, — неопределенно выразился Уэллер.

— А мне он точно не нравится, — сообщил Мак, неистово сверкнув глазами. — Мне бы и собственная бабушка не понравилась, если бы выстрелила мне в брюхо.

— Так это он подстрелил вас? — спросил Уэйнрайт.

— Меня подстрелил Черный Койот. А если Бык и Черный Койот не одно и то же лицо, то меня зовут Мак Гиннис.

— Вы уверены, что это он грабит дилижанс? — спросил старший Уэйнрайт.

— Не один я, — отозвался Мак. — Большинство думает так же. Если бы у нас был шериф, а не мешок картошки, то этот парень давно сидел бы в тюрьме, где ему и место, а может быть, сушился бы на тополе в Чертовом каньоне. Мне кажется, что Хэм либо в деле с Быком, либо боится его.

— Да Хэм всего на свете боится, — вставил Уэллер.

— Так вот, — решительно сказал Джефферсон Уэйнрайт-старший. — Когда мы переберемся на эту сторону гор, я подумаю как изменить все к лучшему. Не будет здесь больше этих забавных игр с огнем. А всех так называемых плохих парней мы вышлем отсюда подальше.

— А вы действительно планируете переезжать сюда? — спросил Мак.

— Решенное дело. Я собираюсь купить всю фирму «Застава Y»,

— Черта с два! Я слышал, мисс Ди не продаст ее вам.

— Ее слово здесь уже ничего не значит. Я собираюсь купить фирму у нового владельца. А он очень хороший бизнесмен, как и я.

— А кто это? Колби?

— Нет, Колби — пустое место. Я говорю о мистере Корсоне из Нью-Йорка. Теперь он контролирует все права Джона Мэнила. Сегодня он как раз приехал туда вместе с дочерью покойного. Мы, кстати, вместе ехали в дилижансе, и я рассказывал ему о замечательных манерах девчонки Хендерс. Говорю вам, в скором времени обстоятельства изменятся. Корсон собирается оценить имущество. Так что фактически можно считать, что здешние владения уже проданы мне.

Глава 10

СУД ДИКОГО КОТА БОБА

Бык сидел в углу салуна «Чикаго», наблюдая за игрой в «фараон». Было еще слишком рано, чтобы идти спать, а чтение он не любил. Даже если было что почитать, он не утруждал себя этим занятием, считая его бесполезным. Но в этот вечер никакого чтива, к счастью, и не было. Бык бегло просмотрел последние восточные газеты, которые привез почтовый дилижанс, и покончил с этим делом — до следующей поездки с грузом золота, которая должна была вновь привести его к соприкосновению с газетами. Он просматривал заголовки, более пристально изучал сводки с рынка скота — и отбрасывал газету прочь, глубоко удовлетворенный.

К нему подошел некий человек, пивший неумеренно и рьяно.

— Пей, парень, — приказал он, и это не было официальным приглашением.

— Я не пью, — тихо ответил Бык.

— А придется, — заявил радушный незнакомец. — Когда дяденька говорит «пей», надо пить, понял? Я плохой человек. Эхма! — И, вытащив револьвер, он начал палить в пол рядом с ногами Быка.

Внезапно какой-то другой человек обошел его с тыла, с силой вздернул за руку, держащую револьвер, и отволок в противоположный угол помещения. В этом углу под аккомпанемент зловещих богохульств он призвал его к осмотрительности.