Весь Эркюль Пуаро. Том 2

– Кто был полисменом однажды, – изрек Пуаро, – остается им всегда. Он всегда будет смотреть на все с точки зрения полисмена, а не обыкновенного человека. Мне это хорошо известно – я ведь тоже начал свою карьеру в полиции у себя на родине.

– Да, припоминаю, что вы об этом рассказывали. Полагаю, вы правы, но на мою точку зрения едва ли стоит особо рассчитывать – я уже давно отошел от дел.

– Но вы слышите сплетни, – возразил Пуаро. – У вас есть друзья-полицейские. Вы можете узнавать у них, что они думают, что знают и кого подозревают.

– Одна из бед наших дней – то, что все слишком много знают, – вздохнул Спенс. – Когда совершается преступление по знакомому образцу, полиции отлично известно, кто мог его совершить. Они ничего не скажут репортерам, но будут потихоньку вести расследование в нужном направлении. Однако дальнейшие меры связаны с определенными трудностями…

– Вы имеете в виду жен, подруг и так далее?

– Отчасти да. В конце концов преступника обычно арестовывают, но до этого иногда проходит год или два. Вы ведь знаете, Пуаро, что в наше время девушки куда чаще, чем раньше, выходят замуж за никудышных парней.

Эркюль Пуаро задумался, поглаживая усы.

– Пожалуй, да, – согласился он. – Подозреваю, что девушки всегда были неравнодушны к «никудышным парням», но в прошлом против этого принимали меры предосторожности.

– Верно. За ними присматривали матери, тети, старшие сестры. Младшие сестры и братья тоже знали, что происходит, а отцы без колебаний вышвыривали из дома неподходящих ухажеров. Конечно, иногда девушки убегали с кем-нибудь из них, но теперь им незачем это делать. Родители не знают, с кем гуляет их дочурка, а ее братья если и знают, то только посмеиваются. Если отец и мать не дают согласия на брак, пара спокойно женится без них, и молодой человек, про которого все знали, что он полное ничтожество, спокойно продолжает всем это доказывать, включая свою жену. Но любовь зла – девушка не желает знать, что ее Генри обладает скверными привычками или преступными наклонностями. Она будет лгать ради него, называть черное белым и тому подобное. Да, это чертовски трудно – я имею в виду для нас. Хотя что толку повторять, что раньше было лучше? Возможно, нам это только кажется. Как бы то ни было, Пуаро, каким образом вы оказались в это замешаны? Ведь это не ваш регион – я всегда думал, что вы живете в Лондоне. Во всяком случае, когда мы с вами познакомились.

– Я по-прежнему живу в Лондоне, а сюда приехал по просьбе моей приятельницы миссис Оливер. Помните ее?

Спенс закрыл глаза и задумался.

– Миссис Оливер? Вроде не припоминаю.

– Она пишет книги – детективные истории. Вы встречались с ней в тот период, когда убедили меня расследовать убийство миссис Макгинти. Надеюсь, миссис Макгинти вы не забыли?

– Боже мой, конечно нет! Но это было так давно. Вы тогда оказали мне большую услугу, Пуаро. Я обратился к вам за помощью, и вы мне не отказали.

– Я был польщен, что вы пришли проконсультироваться у меня, – сказал Пуаро. – Должен сознаться, что пару раз я приходил в отчаяние. Человеку, которого мы старались спасти, – так как это происходило достаточно давно, то речь, очевидно, шла о спасении его шеи, – было чрезвычайно трудно помогать. Он являл собой образец того, как все можно обращать себе во вред.

– Кажется, он женился на той девушке? Не той, с крашенными перекисью волосами, а другой, невзрачной. Интересно, как они уживаются вместе. Вы ничего о них не слыхали?

– Ничего, – ответил Пуаро. – Но думаю, у них все в порядке.

– Не понимаю, что она в нем нашла.

– Одно из величайших утешений, предоставляемых природой, состоит в том, что даже самый непривлекательный мужчина обычно оказывается привлекательным – даже безумно привлекательным – хотя бы для одной женщины. Надеюсь, они в самом деле поженились и живут счастливо.

– Не думаю, что они смогли бы жить счастливо вместе с ее мамашей.

– Или с отчимом, – добавил Пуаро.

– Мне всегда казалось, – усмехнулся Спенс, – что этому парню следовало содержать похоронное бюро. У него лицо и манеры как раз для этого. Возможно, он этим и занялся – у девушки ведь были какие-то деньги. Я хорошо представляю его одетым во все черное и отдающим распоряжения насчет погребальной процедуры. Возможно, он с энтузиазмом выбирает нужный сорт вяза, тика, или что там они используют для гробов. А вот в продаже страховок или недвижимости ему бы вряд ли удалось преуспеть. Ладно, все это уже в прошлом. – Помолчав, он внезапно воскликнул: – Миссис Ариадна Оливер – та, которая все время грызет яблоки! Вот, значит, как она оказалась замешанной в эту историю. Ведь убийца сунул голову бедной девочки в ведро с водой, в котором плавали яблоки, не так ли? Это и заинтересовало миссис Оливер?

– Не думаю, чтобы в данном случае ее особенно привлекали яблоки, – отозвался Пуаро, – но она присутствовала на вечеринке.

– Она жила здесь?

– Нет, гостила у подруги – миссис Батлер.